Мысли о Матрёне помогли мне немного переключиться и тем самым справиться с ситуацией. А то я почувствовал, что готов прям тут Марту разложить и немедленно приступить к деланию детей.

И к моему ужасу, я понял, что и она готова разложиться…

Я побыстрее свернул совместное культивирование и, поднявшись, отошёл подальше.

Марту как будто выдернули не знаю из чего.

Хотя нет, знаю! Она была на грани того, чтобы получить оргазм.

Я, собственно, тоже…

Удивлённо глянув на меня и на парней, Марта осознала, что чуть было не произошло. Покраснела и, быстро встав, рванула из гостиной.

— У тебя всё в порядке? — вскакивая из кресла, закричал ей вдогонку Данила.

— Да, — ответила Марта уже поднимаясь по лестнице.

— Чего она? — спросил у меня Глеб.

— Не знаю, — пожал я плечами как можно равнодушнее.

Хотя смотреть в глаза Даниле я не мог.

— Что ты сделал? — словно почувствовав что-то пристал ко мне Данила.

— Да ничего я не сделал! — разозлился я. — Я просто поправил ей основание и прочистил заторы. Возможно, её ци начала течь активнее…

По большому счёту так оно и было.

— Поправил основание? Прочистил заторы? Начала течь? — с обидой в голосе произнёс Данила. — Если всё нормально, отчего она тогда убежала?

— Не знаю! Может, в туалет захотела! — взорвался я.

Мы стояли с Данилой друг напротив друга, прожигая друг друга взглядом.

Между нами вклинился Глеб.

— Вы чего? — растеряно спросил он.

Данила сник. А потом развернулся и выбежал на улицу. Как был, раздетым. Хорошо хоть обулся.

— Я пойду за ним, — как-то неуверенно сказал Глеб.

Я махнул рукой, мол, иди!

И Глеб, накинув зипун и прихватив второй, тут же отправился за Данилой.

А я постоял немного и пошёл на кухню.

Первым порывом было выпить.

Но едва я осознал эту мысль, как подавил её. Не хватало ещё снова напиться и наделать ещё больше глупостей. И так дров наломал.

Как пацан хернёй маюсь. Вместо того, чтобы оставшееся перед академией время с умом использовать.

— Владимир Дмитриевич, чего стоите? Садитесь! — вырвал меня из размышлений голос Прасковьи, которая сидела рядом, чистила овощи.

Я сел на свободный стул.

Прасковья молча встала, ополоснула руки, вытерла их полотенцем, а потом налила мне стакан горячего чаю — чайник пыхтел на плите — и поставила передо мной тарелочку с эклером.

— Откуда эклер? — спросил я прямо.

— Испекла, — просто ответила Прасковья.

— Когда успела? Мы же вот только все съели?

Прасковья подумала немного, а потом сказала негромко:

— Сила у меня такая. Я могу эклеры создавать сколько угодно.

— Пирожные? — спросил я, пытаясь сообразить, как их можно создавать? В голову приходила только работа с тестом…

— Это не просто пирожные. Они восстанавливают силы и баюкают душевную боль.

Я уже хотел было откусить эклер, но после слов Прасковьи о душевной боли, положил эклер обратно на блюдце и отодвинул.

Как ни странно, Прасковья нисколько не удивилась. Она просто отложила все дела, пододвинула стул и села рядом.

— Что-то случилось? Расскажите! — попросила она.

— Я ведь знал, что от секса бывают дети, — начал я. — Но совершенно не думал об этом. В результате испортил жизнь Матрёне. А тут ещё Марта с Полиной и золотая ци, — зачастил я, понимая, что даже я не могу разобраться в своих мыслях, не то что кто-то другой.

Но Прасковья, похоже, меня поняла.

— Не испортили вы жизнь Матрёне, не корите себя, — сказала она.

— Ну как не испортил?.. Я же… — начал было я, но Прасковья решительно остановила меня.

— Простите нас, Владимир Дмитриевич, — сказала она решительно. — Надо было раньше повиниться, но всё как-то думалось, что обойдётся.

— В смысле? — растерялся я.

— Вы нас поймите, — начала объяснять кухарка. — Ваши батюшка и матушка погибли. Вы хоть и носитель их крови, а были совсем без силы. Мы просто хотели подстраховаться. Мы очень надеялись, что Матрёна получит благословение рода и забеременеет. И тогда родовой артефакт, в случае вашей… В общем, родовой артефакт продолжал бы работать, и мы остались бы в этом доме.

— Что? — Я не верил своим ушам.

— Мы с Кузьмой, Матрёной и Егором Каземировичем всё обсудили и решили отправить Матрёну к вам… Тут как раз и день величания Рода очень кстати пришёлся. Ну в общем вот так.

Я слушал Прасковью и у меня волосы дыбом вставали. Получается, мои домочадцы сговорились и подсунули мне служанку…

— Не сердитесь на Матрёну, — словно почувствовав моё состояние, сказала Прасковья. — Она искренне вас любит. Если хотите наказать, накажите меня. Мы давно должны были рассказать вам об этом, ещё когда у вас сила только пробудилась.