Мгновенное падение до тысячи

В течение тридцати секунд откат до нуля.

Минус пять. У Яна глаза на лоб полезли. Отрицательного значения хронополя быть не может!

Минус десять.

Минус двадцать.

Ноль.

Зафиксирована стабилизация хронополя.

Флайеры мягко приземлились. Ян выскочил из аппарата и огляделся. Посмотрел в оптико-электронный бинокль. Сменил спектральные диапазоны. Пять трупов. Рядом прогуливаются четыре лошади. У крайней хаты человечья фигура. Женская. Хозяйка дома? Сто процентов. И следы волочения от одного трупа, женского, до калитки. Отлично.

Махнул рукой. Остальные тоже вылезли. «Беркутовцы» рассредоточились.

Осмотрел трупы. Незнакомые. Мужчины. Пятый — женский, и Ян уже догадывается, чей. Подошёл ближе. Не дай Боги! Боги дали. Настя. Прилуцкий лишь скрипнул зубами.

Капитан сделал на панель коммуникатора фото убитых бандитов и переправил на базу. Вызвал голосом девчонку:

— Даш, если возможно быстренько проверь их по базе. Кто такие?

— Сейчас сделаю.

Меньше чем через минуту пришёл ответ. Местные бандиты. Именует себя новой властью в соседней Сосновке и ещё четырёх деревнях, включая эту, Акимовку. Среди убитых — главарь банды Порфирий Силович Красюк. Сорок лет. Ближайший дом принадлежит Анфисе Полоскиной. Вдова. Муж погиб в пятнадцатом на германском фронте. На коммуникатор пришла голография молодой женщины. Русые волосы, зелёные глаза. Чуть курносый нос. Красивая.

Ян мысленно перебирал в уме статьи законов и пункты приказов.

«Что здесь можно сделать? Перемещенец убил четверых аборигенов. В базе данных, что есть у нас, их судьба неизвестна. Нужно запрашивать архив Службы. Что сделано, то сделано. Оставлять трупы аборигенов опасно. Могут навести на Воронцова и привести к срыву операции. Воронов — самый важный объект. Есть варианты. Первый — оставить Воронцова здесь, и пусть живёт до момента транслокации. После в срочном порядке переместить в точку транслокации. Однако приказ однозначный. Воронцов должен уйти в „Ледяной поход“. Значит, Воронцова нужно доставить в Новочеркасск. Прямо сейчас взять и отвезти. На флайере. Тоха, скорее всего, жив. Вряд ли аборигенка, Анфиса, понесла бы к себе труп. А в хозяйстве любой мужик пригодится. Хотя какой из Воронцова деревенский житель? Так. Отвлёкся. Забрать и доставить в Новороссийск. Но… как бесчувственную чурку? Как барана? Не хочется. Пусть очнётся, оклемается, тогда можно с ним и поговорить. Пускай это нарушение инструкций, зато по-людски. Трупы. Что с ними делать? Если Воронцова отправить в Новороссийск, то леший с ними. Пусть валяются. Если второй вариант, что я только что принял, то полная зачистка. Четыре бандита, оружие, одежда, лошади, упряжь — всё должно бесследно исчезнуть. Ушли и пропали. Пусть считают, что их забрали слуги Марены».

— Андрей, — обратился Прилуцкий к технарю, — полная зачистка. Уровень «ноль». Препарат номер пятнадцать.

Препаратом номер пятнадцать в службе обозначают спецсредство, которое при введении в труп или живое существо уничтожают всю органику, доводя её до простейших соединений — вода, углекислый газ, прочие оксиды. Иногда — метан.

— Лошадей предварительно усыпить, — продолжил Ян. — Если пятнадцатого нет, для синтеза отойди отсюда не менее километра.

— Не вопрос, — ответил Андрей, — прикажу водителю. Он поднимется в стратосферу. Быстро синтезируем нужное количество и вернёмся.

— Стратосфера хорошо, — согласился Ян. — В любом случае точка проекции флайера на землю должна быть больше, чем в радиусе километра отсюда. Понял?

— Не вопрос, — кивнул технарь.

— Да, Андрей. Какого хрена? С чего ты взял, что Воронцов убит? Он, скорее всего, жив. И находится у хозяйки вон того дома, — кивнул Ян на виднеющуюся хижину.

Сухостоев выглядит ошарашенным.

— Как? Не может быть! Ян, датчики показали полное угасание жизненных функций.

— А потом.

— Потом, — технарь замялся, — потом я не смотрел. Не до этого было.

Прилуцкий ненадолго задумался.

— Так, Андрей, — проверь динамику показаний с момента смерти и проверь логи, — приказал Ян. — Срочно. И сообщи мне.

— Хорошо, — кивнул Сухостоев, — пока будет синтезироваться препарат, займусь проверкой.

Хоть они говорили не громко, некоторые бойцы их слышали.

— Командир, — обратился старший из «беркутовцев», назначенный Стасом. — С девочкой что делать?

— Тебя как звать?

— Лейтенант Пушкин. Антон Пушкин.

— Хорошо, Антон. Вас шестеро, выдели троих в помощь для зачистки. Троих оставь для охраны. А с девочкой? — он задумался. Похоронить бы. — Значит так, Антон. Здесь должно быть кладбище, похороните её там. Могилу искусственно состарить, — Ян задумался, — на год. Даты рождения смерти… настоящие, по старому стилю. Не писать, что княжна, просто «Голицына Анастасия Васильевна». Нет, — Прилуцкий запнулся, — не Голицына. Пусть будет Воронцова. Если Тоха будет против, переправим на Голицыну. Всё. Выполнять! Андрей, руководи. Олег, со мной.

Прилуцкий поднёс к глазам бинокль. Женщина аккуратно исчезает за дверью. Ладно.

Прошли вдоль забора из жердин, толкнули калитку. Не заперто. Подошли к двери. Ян постучал. Тишина.

Капитан постучал сильнее и громко сказал:

— Открывай! Мы знаем, что ты дома. Сейчас дверь вынесем и хату спалим.

Ян достал коммуникатор и приготовился включить яркий фонарик.

За дверью раздался шорох, лёгкий стук. Наконец, дверь открылась. Ян направил в лицо испуганной молодой женщине фонарик. Та зажмурилась.

— Где он? — грозно спросил капитан.

— Кто? — стараясь прикрыться рукой от яркого света, спросила хозяйка.

— Не дури. Где он?

— Там. В комнате, — она кивнула куда-то внутрь.

— Веди.

Женщина повернулась и пошла в сени. Прилуцкий — следом. Хозяйка свернула влево. Горница. Горят три свечи. Анфиса шмыгнула влево. Вошли. Маленькая комнатка. На столе чадит свеча. Окно закрыто ставнями. Вот почему света не видно. Хотя в инфракрасном диапазоне многие дома очень яркие. Тёплые.