— Я не знал, где тебя искать, но ты активировал древний артефакт, всплеск его энергии невозможно было не заметить, и я вовремя подключился к твоей ментальности, пока ты находился в отключке. Я посмотрел твои воспоминания и воссоздал твой мирок. Честно говоря, он мне не по вкусу. Грязный и лживый, но скоро ты его покинешь…

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Я хочу, чтобы перед смертью у тебя не было надежды…

— Вот сука! — я вскочил, чтобы зарядить демону ногой в живот, но он оказался проворным. Взмахом руки он впечатал меня в стену так, что затрещала штукатурка. Бл*ть! Мир мой, а магия здесь есть. Вот выродок, так же нечестно…

— Отдыхай, — пропел сатана и хлопнул дверью.

Я лежал на холодном потрескавшемся кафеле и ловил отходняки. В комнату вошел садист, снял с меня наручники и пнул напоследок по ребрам.

Я скривился и стиснул зубы. Но встать пока не смог. Больно, бл*ть!..

Я лежал на твердой колючей тюремной койке смотрел в зарешеченное окно. По небу плыла луна и мягко касалась меня своими бледными лучами, словно пыталась успокоить. Я не мог сдержать уныние. А расстраиваться было из-за чего: теперь я боялся умереть, потому что оказалось, что тот мир существует, и чертов демон не смог до меня добраться и затеял со мной смертельную игру на расстоянии. Вот только выиграть в эту игру я не могу, а проигрыш равняется смерти…

Я вспомнил Каллина и Лиану, они сейчас сидят под горой и ждут моего возвращения. Утром пойдут на поиски и наткнутся на мое тело. Очевидно, там я нахожусь в коме… А после казни откину копыта и все… Прощайте друзья… Надеюсь, Фирон не убьет вас когда захватит материк…

Если все это — магическое наваждение, значит, я могу делать что угодно. Я попробовал сломать дверь, но ничего не вышло. Демон сказал, что мой мозг принимает иллюзию за реальность, а значит, здесь для моего тела все по настоящему. То есть, если сдохну, то умру в реале. Грустно…

Неожиданная жажда жизни обуяла меня. Нет! Я не могу умереть, только не сейчас. Не готов пока, столько дел, что умирать стыдно… Я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю… Я Ловчий — победитель мервинов и убийца Черных ведьм, я командующий королевства Гроаберг, меня не могут казнить, как обычного маньяка. Я уже не тот, кто был раньше. Я что-нибудь придумаю!..

Утро застало меня в состоянии бодрствования. Всю ночь я не сомкнул глаз, тысяча мыслей роилась в голове, и я не знал за какую ухватиться. Одна мне понравилась больше других. Я несколько раз ее прокручивал в голове. Да нет… Нет же!.. Не получится! Но другого более дельного плана у меня за всю ночь не родилось. Значит попробуем этот. Ну, шанс есть… Один из тысячи, а значит, будем пробовать. Эх! Была не была!..

В скважине заскрежетал проворачиваемый ключ, после чего лязгнул засов, и дверь с недовольным скрипом отворилась. Я неподвижно лежал на кровати и, изображая глубокую апатию, смотрел в потолок неподвижным взглядом.

— Встать! — рявкнул конвойный. — Лицом к стене, руки за спину!

Я поморщился. Что ж ты так орешь, зараза? Я не старый еще и на слух не жалуюсь. Я нехотя поднялся и повернулся спиной подставляя руки под оковы.

Лязгнули наручники на моих запястьях. Конвоиры вытолкали взашей в мрачный обшарпаный коридор. Конвойных как обычно пять человек и собака — холеная немецкая овчарка с улыбчивой пастью и чуть повиливающим хвостом. Хотелось почесать барбоса за ухом. Он выглядел не таким злым, как конвоиры.

— Пошел! — старый знакомый с безразмерной талией подгонял меня резиновой дубиной, считая своим долгом непременно дать мне зуботычину.

Определенно, он ко мне не равнодушен. Может гомик и выражает свою привязанность неумелой садисткой энергией? Может и не гомик, но судя по его обрюзгшей внешности бабы ему явно не дают.

Затхлый коридор привел в небольшой зал с низким потолком. На неказистом подиуме возвышалось ставшее уже «родным» кресло из черного, будто закопченного железа с присохшей кровью на подлокотниках. Вот суки, СЭСа на вас нет! Я брезгливо поморщился.

Я подошел к трону смерти и вздохнул, изображая глубокую печаль и отрешенность. Охрана, приняв мое замешательство за саботаж, накинулась на меня гурьбой и, заломав до хруста в суставах, и так скованные за спиной руки, водрузила мое бренное тело на сиденье. В зале стояло еще четверо вооруженных до зубов судебных исполнителей, больше похожих на немного разжиревший спецназ. На мордах балаклавы, руки в тактических перчатках сжимают короткоствольные автоматы. Где-то я уже это видел… Ну не в первый же раз казнят. Такие процедуры проходят все одинаково…

Я опустил голову и показывал всем своим видом, что надежда вырваться из плена отдалилась от меня, как целомудрие от портовой шлюхи. А сам сканировал исподлобья помещение волчьим взглядом. Охранники все начеку, одна рука на шокере, другая на оружии. Даже под балаклавами видно, что морды у всех хмурые как у Бармалея. Никак ребятки не привыкнут к публичным убийствам.

Сидя на стуле, сопротивляться не стал. Покорно дал пристегнуть руки к холодным подлокотникам задубевшими ремнями. Их кожа напоминает чугун. Настолько высохла и пропиталась кровью.