— Давай быстрей и чуть шире круг, — меня захватили ощущения.

Я даже не возьмусь передать словами каково это. Когда-то давно я летал на планере. Это такой безмоторный самолет с остекленным уплощением кабины и длиннющими белыми крыльями. То были самые яркие воспоминания о полете по воздуху на многие годы. Так вот этот полет их полностью затмил. Сердце пело.

Я принялся выстукивать ногой какой-то ритм и когда дошел до очередного куплета бодро затянул:

— Вижу голубеющую даль,

Нарушать такую просто жаль,

Жаль, что ты ее не видишь, путь наш труден и далек,

Мой фантом несется на восток.

Делаю я левый поворот, — Осколок усмехнулся и сделал крен влево.

— Я теперь палач, а не пилот…

— Ты и так не пилот, ты в лучшем случае наездник, — перебил меня змей, сбив с ритма, да и с настроя, если честно.

— Пусть так. Все, спускаемся.

— А как же продолжение песни? — возмутился Осколок. — Как там? Нагибаюсь над прицелом…

— Сам пой, с меня хватит. Давай на базу.

— Как скажешь, — усмехнулся змей.

Мы спустились ниже верхушек деревьев и плавно приземлились рядом с Настей.

Я соскочил со змея. Пока мы приземлялись настроение снова стало отличным. Я бодрый и улыбающийся подошел к Насте.

— Не бойся, это очень даже неплохо.

— Я видела, — задумчиво произнесла девушка, — но все равно боюсь.

— Надо бы похоронить нашего возницу, — спохватился я, заодно решив переключить внимание девушки на что-то другое. — Он похоже пытался сопротивляться, и наёмный кучер его убил. Не знаю, кто подкупил наемника, но он, судя по всему, пытался организовать нам общую могилу в лесу. Не проснись мы, и сейчас лежали бы все втроем у дерева погребенные под горой щепок.

— А я знаю, кто это организовал, — уверенно заявила Настя. — Отец в таких делах мастер, он видит на несколько шагов вперед.

— Но ему все же не удалось нас похоронить, — возразил я.

— Ну так и ты, не промах, — усмехнулась девушка. — Думаешь почему я с тобой?

— Я займусь вашим человеком, — вклинился в разговор Осколок. — Собирайте вещи.

Змей проворно уполз в чащу, туда, где лежало тело возницы. Мне показалось, что стволы деревьев проходят сквозь его толстую тушу. Иначе как бы он там прополз? Я сглотнул. Лишь бы он не решил стать неосязаемым во время полета.

Настя принялась перебирать вещи, явно намереваясь оставить ненужное и мокрое тут в лесу.

— Так, главное, что нужно оставить — это твоя сабля. На прием полагается приходить с фамильным оружием, — Настя сопровождала свои сборы комментариями. — Фамильное оружие, как символ того, что род защищает границы государства.

Мне казалось, что девушка сильно нервничает, поэтому говорит все это, стараясь себя успокоить. Я не стал ей мешать. Пусть поговорит.

— А потом перед тем, как войти в приемный зал оружие полагается сдать специальному человеку, как символ доверия Императору.

Настя нещадно выбрасывала из сумки все, что там было. Я подумал, что стоит постараться успокоить ее побыстрее, иначе она выбросит все, что у нас есть.

Я подошел, обнял девушку, забрал у нее из рук свои туфли и бросил их сверху на сумку.

— Все хорошо, — в очередной раз повторил я. — Полет на змее — это хорошая идея.

Настя кивала, но кажется, не слишком жаждала это испытать.

— Я сделаю так, что если ты упадешь со змея, то не разобьёшься, — пообещал я ей.

— Как? Научишь меня летать, как птица?

— Не совсем так, но уверяю, ты останешься жива. Я сделаю тебе парашют.

Девушка недоуменно захлопала глазами, услышав неизвестное слово.

— Что сделаешь?

— Парашют — это французское изобретение. У нас пока не известно.

— Это ты от змея о нем узнал?

— Да, конечно! — поддержал я идею Насти, помогшую мне оправдаться.

— И что это такое?

— Сейчас. Подожди меня тут.

Я оставил девушку рядом с разобранными сумками. Вокруг по земле были разбросаны вещи.

— Не думаю, что это нужно делать. Берем все. Змей сможет унести не только нас, но и сумки! — крикнул я Насте.

— Уверен? — Настя замерла с чем-то в руке, что собиралась выбросить.

— Думаю да! Пихай все обратно!

Я не знал этого наверняка, но предполагал, что грузоподъемность для магического существа не проблема.

Найдя Осколка заканчивающего укладывать камни на могилку кучера, я попросил его снова немного покатать меня по воздуху.

— Сейчас, пара камешков еще.