Родоначальником цзиндэчжэньского фарфора называют Чжао Яня, который родился в 304 году на территории нынешней провинции Хэбэй. Когда он умер – неизвестно (может, обрел бессмертие?). В начале своей карьеры он служил чиновником в провинциях Фуцзянь, Чжэцзян и Цзянси. При этом он был человеком прямым, принципиальным и резал правду-матку, не стесняясь начальников. В результате он стал жертвой интриг, был понижен в должности и отправлен в Цзиндэчжэнь. Когда Чжао Янь работал в Чжэцзяне, он интересовался фарфором и освоил все этапы его изготовления: от гончарного круга до печи для обжига. Так как он по-прежнему оставался чиновником, то есть имел определенную власть, Чжао Янь использовал свои полномочия для усовершенствования производственных процессов и повысил уровень местной технологии изготовления фарфора и качество продукции. Последующие поколения мастеров поклонялись ему и строили храмы в его честь. Я уже упоминал про культ предков в Китае; соответственно, Чжао Янь, согласно этим традициям, стал святым для производителей фарфора.

Вообще, так как провинция Цзянси тяготеет к даосизму, в местной фарфоровой отрасли сильны суеверия. Кроме поклонения Чжао Яню и некоторым другим известным мастерам, фарфороделы молятся богу земли (даосское божество); чтобы везло с добычей качественного сырья, проводят религиозно-мистические ритуалы вроде «разогрева печи богами», «приветствия богов» и т. д.

В Цзиндэчжэне действует Народная выставка древней печи – туристический комплекс, посвященный керамике и фарфору. Он занимает 83 гектара, включает в себя парк, выставку, объекты развлечений и досуга. Его строительство началось в 1980 году. Там можно посмотреть древние печи и мастерские. Ежегодно в середине октября там проводится Цзиндэчжэньский международный праздник фарфора, в рамках которого организуются торговые ярмарки и выставки. Интересно, что, помимо экскурсий и приобретения изделий, туристам предлагаются колоритные блюда местной кухни, самое необычное из которых – собачатина по-лэпински (Лэпин – населенный пункт в Цзиндэчжэне). Собачатину готовят на пару или варят. Говорят, что это вкусно и полезно. Справедливости ради скажу, что собак «для еды» специально выращивают на фермах, а не ловят на улице.

Конечно, одним фарфором дело не ограничивается, в Цзянси много интересных явлений как в области культуры, так и в экономике. Провинция эта, как я уже писал выше, довольно самодостаточная, люди в ней живут спокойные и скромные.

Местные предприниматели (ганьшаны), как и во многих других регионах Китая, делают ставку на маленькую наценку и получение большой прибыли за счет гигантского товарооборота.

Жители Цзянси хороши в торговле в силу исторических причин: исстари здесь производились самые разные товары, которые расходились не только по Китаю, но и по всему миру. Зерно, чай, фарфор, бумага, ткань, дерево, табак, индиго, лекарства, соль, книги, бакалея – все это имеет давние традиции производства в этой провинции. Отправная точка бизнеса большинства местных предпринимателей – продажа товаров, произведенных на их малой родине; обычно у них очень широкий ассортимент предлагаемой продукции.

Однако, несмотря на сильные стороны в виде древних традиций ведения бизнеса и гибкости в принятии решений, у местных воротил есть и слабые стороны. Например, низкий уровень конкурентоспособности, рассредоточение капитала, относительно малые масштабы бизнеса (ганьшаны больше предпочитают управлять несколькими малыми предприятиями, а не одним большим).

Китайцы в целом придают огромное значение семье и своему роду, любят родные провинции и переживают за их развитие, но жители Цзянси в этом превосходят соседей. Значительную долю прибыли бизнесмены направляют на благотворительность, помощь в борьбе со стихийными бедствиями, строительство мостов и дорог, школ и больниц. Прибыль также перераспределяется между родственниками – богатые делятся с бедными. Надо сказать, что такое явление встречается в китайских семьях в разных провинциях: взрослые дети зарабатывают деньги, кто-то больше, кто-то меньше, потом глава семьи вдруг собирает все воедино и делит между детьми поровну. И никто не может ослушаться, поскольку, как говорит моя знакомая китаянка, «самый большой Будда в жизни человека – это его родители».

Строительство храмов предков – это отдельная тема в Цзянси. Как только цзянсиец богатеет, он сразу приступает к главному делу своей жизни: строит храм предков. Если такой уже существует, то можно сделать его больше и роскошнее. Храм не только культовое сооружение: там могут собираться, чтобы обсудить дела, пообщаться с друзьями, то есть в некотором роде это клуб. Храмы строят не только в Цзянси, но и в других провинциях (это делают как цзянсийцы, работающие на чужбине, так и другие китайцы, исповедующие культ предков).

Мой знакомый из Цзянси рассказывал, что храм его семьи представляет собой трехэтажный дом, в самом большом зале которого развешаны таблички с именами предков. Два раза в год вся родня собирается, чтобы почтить их память: один раз – для почитания родоначальника, второй раз – чтобы провести памятные ритуалы во имя всех предков. Общее число родственников превышает тысячу человек, но они считаются близкими и должны помогать друг другу.

С одной стороны, социальные проекты и поддержка родственников, безусловно, дела хорошие, но, с другой стороны, в результате у местных предпринимателей почти никогда нет лишних денег на новые масштабные проекты.

Также жители Цзянси обладают весьма традиционными взглядами на ведение дел: они руководствуются принципами конфуцианства и даосизма, умеют довольствоваться малым, в соответствии с принципом сохранения баланса инь и ян готовы к переменам (если сейчас мало денег, то потом станет много, а затем опять мало) и считают, что главное – это семья, с которой не страшны трудности, а все остальное вторично, и т. д. Поэтому китайцы из других провинций полагают, что у цзянсийцев мало амбиций и по своей сути они не бизнесмены. В силу любви к традиционным ценностям местные предприниматели также придают большое значение деловой этике и репутации, поэтому считаются людьми надежными.

Главная мотивация для занятий бизнесом здесь – стремление прокормить семью. Ганьшаны не хотят никому ничего доказывать (как чжэцзянцы) и не будут заниматься бизнесом чисто «из любви к искусству» (как, например, фуцзяньцы). Если у них есть стабильный доход, позволяющий жить достойно, то они совсем необязательно захотят пробовать себя в таком занятии, как бизнес. При этом нельзя обвинить их в зашоренности или излишнем консерватизме.

Из выдающихся предпринимателей родом из провинции Цзянси можно упомянуть, например, Дуань Юнпина, родившегося в уезде Тайхэ. Он является основателем и президентом гуандунской корпорации Bubugao [36] (звучит забавно, но означает «Шаг за шагом ввысь»). Сам я в первый раз обратил внимание на эту компанию, когда увидел, что в ее рекламе снимается Арнольд Шварценеггер. В России эту фирму обозначают как ВВК [37] . Bubugao является одним из лидеров в сфере производства электроники. Именно она выпускает смартфоны под брендами Oppo [38] и Vivo [39] . Состояние Дуань Юнпина – примерно 1,6 миллиарда долларов.