Хотя нет. Эта кровать меня не устраивает.

Я для вида хлопаю дверцами шкафа и ящичками стола и громко причитаю:

— Ну что же это такое? Как так-то? Должна же она быть где-то тут.

Выглядываю в коридор. Снизу доносится гомон телевизора, Вадима не видать. Поэтому возвращаюсь обратно и продолжаю «поиски».

Время идет. И мне кажется, что оно издевается надо мной, потому что секунды тянутся просто неприлично долго.

Я не знаю, есть ли уже результат, но задерживаться еще дольше не могу — это будет подозрительно. Поэтому через силу иду вниз, на ходу пытаясь придумать, как бы еще задержаться в доме Зотовых.

Когда вхожу в гостиную, Вадим сидит на кресле и смотрит бои без правил, а в руках у него наполовину пустой стакан.

Бинго! То, что надо!

— Нашла? — спрашивает, не отрываясь от экрана.

Я стараюсь не улыбаться, шмыгаю носом и самым скорбным тоном произношу:

— Нет. Мамка меня убьет.

— Да ладно тебе. Можно подумать Нина — огнедышащий дракон.

Мне кажется, или голос у него уже не такой четкий, как прежде?

Набравшись, смелости подхожу ближе:

— Это бои?

— Как видишь.

И ресницы опускаются чуть медленнее, чем обычно?

— Ой, обожаю. Можно мне тоже посмотреть?

Он жмет плечами:

— Смотри, кто тебе запрещает. Все равно через двадцать минут закончится.

Двадцать минут — это то, что мне надо.

Чтобы не вызывать подозрений, я специально усаживаюсь не рядом с ним, а на кресло сбоку. Как прилежная девочка складываю ладони на коленках и слепо пялюсь в голубой экран. Жду.

Спустя некоторое время раздает стук капель по подоконнику. Дождь! Дождь, мать вашу! Я готова смеяться от радости. Кажется, что сами небеса мне помогают.

Я мысленно умоляю его разойтись как можно сильнее. Чтобы прямо спиной, и с первого шага до трусов промачивал. И с грозой. И на всю ночь.

Вадим же не выгонит в такую лютую непогоду бедную маленькую племянницу своей любимой жёнушки? Уверена, что не выгонит. Тем более ему совсем скоро уже будет не до этого.

— Ты сегодня какой-то усталый, — аккуратно прощупываю почву, — я тебе не мешаю?

Отвечает с задержкой.

— Вроде нет.

Звучит так, будто ему похрен на мое присутствие. Что есть я, что нет меня.

От досады скриплю зубами, но снаружи все та же милая заботливая девочка.

— Может, ты хочешь побыть один… проблемы какие-то обдумать…

— Да в порядке, Заяц. Просто сегодня завершился очередной процесс. Мы выиграли. А это значит много денег и жирный плюс к репутации. Вот теперь отхожу, медитирую, — крутит стакан, перекатывая по стенкам содержимое. Движения замедленные. Дождь на улице все сильнее.

— Здорово, наверное, выигрывать.

— Обожаю это дело.

Хмыкаю, потому что и у меня сегодня будет победа. И я тоже обожаю это дело.

— Наверное, много денег получишь?

— Неприлично много. А еще жирный плюс к деловой репутации.

Мне становится обидно, оттого что это все не для меня. И деньги, и мужик с репутацией пока принадлежат Милке, а я вроде как всего лишь бедная родственница из далекого Мухосранска.

Двадцать минут проходит, бой заканчивается, и вместо него начинается какая-то спортивная муть, но я продолжаю старательно пялиться в экран, будто мне интересно. А Вадим, кажется, даже не замечает смены декораций и меня в том числе. Потому что, когда я молча наливаю себе в стакан, он никак на это не реагирует.

Я прислушиваюсь к его дыханию, и думаю, а не пора ли пересесть на диван? Потом подвинуться ближе, потом еще немножко, потом прилечь к нему на плечо. Незаметно, как будто просто устала. Он, наверняка, приобнимет меня, как это делал с Милой, а я прижмусь еще плотнее, как бы невзначай положу руку ему на бедро, потом проведу пальчиками, поднимаясь выше, едва уловимо коснусь губами гладко выбритой щеки. Между нами непременно проскочит искра, и…

— Миле надо позвонить, — внезапно выдает, словно выныривая на поверхность.

Блин, опять тетка мне все испохабила! Даже на расстоянии умудряется поднасрать.

Он берет телефон и выходит на балкон, неплотно прикрыв за собой дверь, я по-прежнему делаю вид, что интересуюсь передачей, а на самом деле слушаю о чём он говорит.

Мила ему что-то рассказывает, а он тихо и как-то сонно смеётся. Его голос при этом совсем не такой, как во время общения со мной. Гораздо теплее и с интересом, как будто ему не все равно на ее никчемные рассказы и проблемки.

Почему с ней он вот такой, а со мной спокойный и сдержанный как с человеком, к которому ничего нет? Где справедливость?