– Он болен, да? Он умирает?

Даниэль тогда посмотрел с удивлением:

– У него есть проблемы с сердцем, но он совершенно точно не умирает.

– Ему дышать тяжело.

– Это потому что в детстве ему в грудь стреляли.

Мэтт в тот момент удивился всё-таки больше, чем глазам на блюдце. И спросил только:

– Кто?

– Его отец. Вроде как случайность, но он был тем еще подонком. Он давно умер.

И Мэтт решил благоразумно не спрашивать, как именно.

Ужинать сели, когда уже начали густиться сумерки. Еда оказалась вкусной, разговоры неторопливыми, и Мэтт с удивлением понял, что в этом странном месте в отрыве от города чувствовал умиротворение. Даже всплески от аллигаторов за спиной не пугали.

Айвори сам походил на призрака, с этими светлыми волосами и острым взглядом, проникающим в суть вещей. С облупленной статуей без глаз за спиной. Как ни странно, именно хриплое дыхание делало его как будто более понятным и земным.

– Давайте перейдем к главному, - неожиданно сказал Даниэль.

Пока Мэтт подбирал соус на тарелке, брат неторопливо и обстоятельно рассказал обо всем. И о смерти Бена, которой в разговорах намеренно не касались, и о мертвом ритуалисте, и о видениях Мэтта и догадках о том, что в этом может быть замешан подосланный лоа.

– Или проклятие, - упрямо заявил Мэтт.
– Дан игнорирует это, но я считаю, Бен стал жертвой, чтобы наслать проклятие.

Даниэль закатил глаза, выражая, что он думает о подобном предположении, но Айвори меланхолично кивнул. Кажется, не столько Мэтту, сколько собственным мыслям. Посмотрел на Даниэля:

– С тобой точно что-то не так.

– Тоже веришь в проклятие?

– Я знаю, что-то не так. Но не знаю, что именно. Может, и проклятие, а может, и нет. Но если оно мощное, я не распознаю.

– Посмотри, почему видения Мэтта такие сильные.

Даже не кивнув, Айвори скрылся в доме, в одной из комнат. Даниэль начал убирать со стола, и Мэтт решил помочь. Он точно не знал, что может Айвори, но если он скажет что-то конкретное, почему бы и не узнать. Одна мысль о возвращении в город, о том, что Даниэлю придется уйти, и Мэтт снова останется с призраками и видениями... это заставляло дрожать.

Вспомнилось, что Айвори единственный из знакомых Даниэля приходил к нему в больницу после аварии.

Кажется, Даниэль не счел нужным кого-то извещать. Как он потом говорил, Айвори сам позвонил и просто сказал:

– Я знаю, что произошло. Я могу приехать?

Вскоре с деревянного стола исчезли остатки ужина. Зато появились свечи и запахло смолистым благовонием. Мэтт с удивлением понял, что это ладан. Его часто использовал Даниэль, поэтому аромат прочно ассоциировался с братом. Может, у него самого с магией.

Мэтт не решался спросить, что именно делает Айвори. Как он знал, у него были какие-то природные способности, но беспорядочные и нечеткие. Пока Даниэль не показал, как направить это стихийное нечто в русло колдовства.

Даниэль устроился на стуле сбоку, оставив Мэтта перед Айвори. Наконец-то закурил и после первой сигареты тут же достал вторую. Значит, нервничал, хотя Мэтт не очень понимал, из-за чего.

Разложив кругом на столе оплывшие свечи, Айвори зажег их обычными спичками. Перед собой поставил глиняную чашу, наверняка такими пользовались еще его предки, когда только пришли в Луизиану. Внутри ее заполняло что-то темное, и по запаху Мэтту показалось, что это кровь. Она что, у Айвори в холодильнике хранится? В пластиковой бутылке с надписью «Бычья кровь для ритуалов»?

Мэтт покосился на Даниэля и его забинтованную руку. Ну, может, чаша с кровью - это лучше, чем резать куриц или пускать собственную.

Айвори зашептал что-то на французском, то ли молитвы, то ли заклинания, то ли нечто среднее. Окунул в чашу руку и поднял, без предупреждения дотронувшись до лба Мэтта. Тот вздрогнул и моргнул, когда его коснулись прохладные пальцы, испачканные в крови.

Подвешенные консервные банки стали будто интенсивнее биться друг о друга, хотя ветер совсем стих. Айвори опустил руки на стол, прикрыл глаза, продолжая шептать на французском. Мэтт покосился на Даниэля.

Брат замер, уставившись в сторону, сигарета тлела меж пальцев. Обычно Даниэль так застывал, когда прислушивался к лоа. Раньше Мэтт почти не обращал внимания, но после аварии это стало пугать до чертиков. Вообще-то ничего не изменилось... просто теперь Мэтт знал, что лоа могут быть опасны и увести.

Моргнув, Даниэль перевел взгляд на Айвори, а тот открыл глаза и посмотрел на Мэтта:

– Почему ты отрицаешь свой дар?

Мэтт растерялся. Он не очень-то любил таких людей, которые видели чуть больше обычных. Потому что они выражались так же туманно, как и призраки, ничуть не заботясь о том, чтобы окружающие их понимали. Толку от их слов немного.