Молодые и прекрасные, они появлялись в зеркалах, словно в дверных проемах, и спешили каждый на свой урок по начищенному до блеска белому полу мраморной двенадцатиугольной залы под звездным потолком. За плечами у каждого гордо развивалась мантия его факультета. Изумрудно-зеленые плащи, как первая весенняя зелень, принадлежали самому многочисленному и пестрому факультету волшебных народцев – троллям, эльфам, гоблинам, оборотням и прочим. Прозванный так же факультетом Босых за то, что почти все они, особенно старшекурсники, ходили по академии без обуви, дабы быть ближе к земле, от которой они брали свою силу. Кое-где в пушистой толпе среди хвостов, лап и усов мелькали белые кроссовки, словно забавный дресс-код, – это были первокурсники, чьи нежные лапки еще пока не привыкли к жестким камням.

Алые мантии, цвета крови и чести, принадлежали воинам-легионерам с Боевого факультета. Их высокие, подтянутые и часто коренастые фигуры, блестя арбалетами и клинками, уверенно шагали по залу небольшими группками, словно отрядами, перед которыми без промедления расступались, кидаясь в стороны, босоногие тролли. Именно солдаты с Боевого факультета охраняли покой и порядок в магическом мире, отлавливая темных и даже своих светлых магов-преступников, нарушивших Великий Кодекс – своеобразное соглашение между Темным и Светлым Королевствами. Легионеры так же постоянно командировались в мир смертных, дабы поддерживать порядок и там. Одним из самых страшных проступков считалось, конечно же, открытие смертным секретов магии, рассказ о существовании порталов в Зазеркалье. Именно среди легионеров на Боевом факультете были отважные всадники драконов, ликвидаторы демонов и победители всевозможных турниров. Солдат в Светлом легионе было много, однако, не так много, как троллей на Факультете Босых.

И, наконец, самым важным и малочисленным факультетом академии был непосредственно Факультет Магов – это были потомки правителей и судей, в чьих жилах текла благородная кровь, очень часто с примесью золотой королевской. Да-да у чистокровных белых магов действительно по жилам текло «жидкое золото», а у темных магов, соответственно, кровь была словно нефть, иссиня-черного цвета. Правителям принадлежали белоснежные, словно сотканные из солнечных лучей, мантии. От того, что маги практически не имели возраста, бесконечно продлевая его до бессмертия, они обычно носили причудливые, но довольно старомодные костюмы и платья, своим внешним видом и манерами напоминая графов и графинь, сбежавших с балов из дворцов Эпохи Возрождения, а то и раньше.

Если тролли передвигались группами, легионеры строем или подвое, то маги же – целой делегацией, включая прислугу и домашних питомцев.

Я все это должна была помнить с прошлого раза, когда я так же случайно не по своей воле оказалась в Зазеркалье. Однако, после роковой аварии с мотоциклистами, вся информация напрочь исчезла из моей головы. Я нахмурилась, отчаянно пытаясь вспомнить. Однако, прошлое прилетело лишь обрывком…

Вот я стою посредине двенадцатиугольной залы, ничего не понимая и не зная, зачем я здесь и куда мне теперь идти. Мимо проносятся спешащие на лекции студенты, водоворотом мелькают их разноцветные мантии, и вот сквозь нарастающий гул толпы я слышу странный голос – довольно высокий и немного скрипучий, словно принадлежащий какому-то мультяшке.

– У нас три факультета – Босых, Преданных и Проклятых! – старательно объяснял мне белкообразный паренек со скоростью сто слов в минуту. Он был ростом с меня, однако, весь покрытый рыжевато-каштановой пушистой шерстью, словно обезьяна с огромным беличьим хвостом за спиной. Его лицо являлось чем-то средним между лицом человека и белки: приплюснутый нос, два квадратных белых резца, толстые щеки и длинные белые усы. Пока я рассматривала свое обескураженное отражение в его огромных темно-зеленых глазах, белко-парень успел рассказать мне о волшебной школе все, или же почти все…

– У тебя есть Мастер? Как нет? Мастер должен быть у каждого новичка. Таковы правила нашей академии. Давай я буду твоим Мастером, а?

Однако, звездный свет меркнет в моих глазах, как в старом кино, голос белкопарня становится все тише и глуше, словно удаляясь в глубокий туннель. Острая пульсирующая боль раскалывает мою голову на сотни кусочков. Мучительно и резко я прихожу в сознание, замерзшей задницей осязая, что валяюсь на спине на чем-то холодном и жестком, чувствуя запах гари и привкус копоти на своем языке. Где-то совсем недалеко журчат струи воды, словно рядом фонтан или несколько открытых кранов.

Мое лицо все пылает, будто в огне. Какая-то жесткая половая тряпка, насквозь пропитанная ледяной водой, трется о мой горячий лоб и щеки. Противные струйки воды стекают по моему лицу, в достаточном количестве попадая в нос и рот.

– А-а-а-апчхи! – вырывается невольный протест из моей груди, вслед за которым следует громкий мокрый кашель.

Я с ужасом открываю глаза и… тут же получаю по моське все той же мокрой тряпкой с новой порцией впитанной воды.

– Да чтобы тебя! Блин! – заорала я, резко поднимаясь на локтях и с громким хлюпанием садясь на задницу прямо в середину огромной холодной лужи. – Ауч! Да что за ерунда такая!

В этот момент с моей груди срывается какое-то белое существо и с драматическим визгом шлепается прямо в лужу рядом со мной, грязно ругаясь и отчаянно барахтаясь.

– Нежнее! Нежнее нужно быть, идиотка! – громко проскулил зверек, напуганный и оскорбленный моими резкими движениями.

Я быстро узнала в мокром жалком создании Дори, даже если в тот момент половина его наглой морды с разноцветными глазами была закрыта… стильными темно-серыми боксерами, должно быть, приобретенными в дорогом бутике за внушительную сумму. Что тут делают эти труселя? Круто, конечно, что они точно не с меня сейчас слетели, но все-же!