Как только на мой язык попала сладкая мятная конфета, мысли в моей голове, вдруг, прояснились, и все встало на свои места. До этого момента мне было совершенно не ясно, почему я, вдруг, проснулась в комнате у Косты? Почему он меня не выгнал, а так безропотно отдал мне свой костюм и даже банковские карточки? Что ж, все оказалось гораздо проще. Да потому что этот избалованный засранец сбил меня на своем байке! Да, в сумерках это он наехал на меня на трамвайных путях, пряча лицо под черным шлемом! Он, наверное, наложил в штаны от испуга, что сбил меня насмерть и потому притащил к себе в номер, чтобы придумать, что делать с телом. Но дальше я просто-напросто пришла в себя, съела его завтрак и надела костюм. Шах и мат, Коста! Но это еще не все! Мы скоро встретимся, и в этот раз я тоже буду на байке!

Уходя, я специально подошла к тому самому злополучному холодильнику, за стеклом которого морозился «парнокопытный». Теперь то я знала, что его зовут Сэмми, и что он – отличный парень и прекрасный организатор, особенно всего нелегального. Просто он оказался не в том месте, не в то время, и сейчас недоумевающе и сердито смотрел своими карими глазами сквозь разрисованное узорами инея стекло. Его длинные ресницы и рыжий кудрявый одуванчик волос тоже побелели от инея. Недолго думая, я схватилась за изящную пластиковую ручку и распахнула массивную стеклянную дверь, выпустив из ледяного плена свежий морозный воздух, вместе с ним из холодильника вывалился продрогший озлобленный Сэмми и несколько пачек разноцветного мороженого.

– С-спасибо! – полупролепетал-полупроблеял он, стуча зубами от обиды и холода.

***

– У нее что, есть какие-то шансы проехать хоть половину трассы? – шепотом спросил Доминик, обращаясь к Стейси, от непонимания происходящего его глаза были огромными и круглыми, как блюдца. – Да у этой пацанки нет даже байка нормального! Она не сможет его найти в такой короткий срок!

– Все она сможет, – устало вздохнула Стейси, – самое главное – она готова за это все отдать!

Доминик от недоумения замотал белобрысый головой.

– Ага-ага! Стейс! Да у нее же нету ничего! Этот костюм она сперла у Косты, и он скоро ее поймает и надает промеж ушей! Что у нее есть? Проблемы и штрафы?

– Когда смертные говорят, что готовы отдать за свое желание все, что угодно, – спокойно продолжила его фразу блондинка, – то чаще всего они имеют ввиду жизнь и душу!

– Душу? – эхом повторил перепуганный Доминик, хмурясь и невольно пятясь назад. – Но… такие торги ведут только высшие духи… джинны, Ифриты или демоны… Ай-яй!

Пятясь назад, парень нечаянно наступил на руку своему рыжему приятелю. Дилан все еще ползал на четвереньках под барной стойкой. Он, конечно же, уже нашел свой свиток участника ночной гонки, и теперь просто собирал на полу рассыпавшиеся мятные конфеты. Дилан жалобно заскулил, прижимая отдавленную руку к груди, но не растерялся, а со всей силы шлепнул неуклюжего приятеля ладонью прямо по мягкому месту.

Но Доминик словно не заметил удара, он тихо ойкнул, но вовсе не от боли, а скорее – от ужаса. Он только сейчас осознал, сколько раз сам за сегодняшний вечер успел произнести «я все бы отдал», «да заберите все», «клянусь всем своим».

– Я… не имел это в виду, – пробормотал он, оправдываясь, – я не хотел… мне ничего не надо! Да у меня вообще нету никаких проблем…

– Главная проблема смертных в том, что, когда вы уверены, что ваша судьба – в ваших руках, она реже всего оказывается там, – продолжала Стейси ровным безэмоциональным голосом, – прекратите разбрасываться своими клятвами. Лучше мечтайте чаще, и пусть вас подслушает свободный джинн!

Доминик помнил, что могущественный дух должен находиться недалеко от хозяина, которому подчиняется. Но джинн всегда является не в своем настоящем облике, а в образе тотема – животного или птицы, иногда рептилии – змеи или ящерицы. Он исполняет только желания, одобренные хозяином. Последнему достаточно лишь слегка еле-заметно кивнуть головой или щелкнуть пальцами.

Доминик в панике обернулся вокруг и тут же заметил его – большого белоснежного ворона-альбиноса с электрически-голубыми глазами. Он чинно восседал прямо на том самом холодильнике, в котором только что был заперт Сэмми, и важно клевал из вазочки фисташки – большие очищенные с солью и специями. Так, значит, это и есть джинн, а его хозяин, точнее – хозяйка…

– Твоя очередь, – прервала умозаключения парня Стейси, протягивая ему спонсора сегодняшней вечеринки – хорошо знакомую раскрытую кожаную торбу. Краем глаза парень заметил, как белый ворон на холодильнике расправил свои широкие крылья. – Не теряй времени, этой ночью жизни смертных и так становятся короче в два раза быстрее…

Доминик вздрогнул и снова с ужасом обернулся вокруг, не моргая и внимательно вглядываясь, пытаясь различить самые мельчайшие детали. Очень скоро он заметил, как среди безмятежно отдыхающих гостей на вечеринке летает полупрозрачное серое облако – не то тумана, не то дыма, окутывая собой, то одиночных студентов, то уединившиеся парочки, а то и вовсе – целые компании. Путешествуя таким образом по залу, серое облако быстро росло, становясь гуще и темнее, словно впитывая в себя энергию молодости, а именно – драгоценное время юности. Потом, конечно, каждый из студентов в шоке смотрел на часы и недоумевал, куда так быстро пролетел вечер? Почему так мало удалось сделать?

Кто-то забыл позвонить дорогим людям, сказать важные слова, отправить хотя бы смс, а кто-то снова не успел сделать домашнее задание или опять не выполнил обещание. Так часы убегали минутами, а годы – днями. Обернулся – и лето сменилось осенью, моргнул – и год уже пролетел.

– Но я… это… я точно доеду до финиша первым? – спросил шепотом Доминик, переводя недоверчивый взгляд с торбы на Стейси и обратно. – Я только ради этого готов рисковать!

– Доедешь, доедешь, – вздохнула она, с улыбкой глядя, как рука парня нырнула в торбу и появилась обратно, сжимая в окровавленных пальцах миниатюрный свиток, перевязанный ярко-рыжей ленточкой. – Поверь, это лучше, чем твой дядюшка Майор Балдсон обнаружит ваши фото с сегодняшнего рандеву у Косты в спальне. Главное, чтобы его табельный пистолет был подальше от рук. Хи!