Рита ухмыльнулась:

– Кровоточащее сердце?

Хабирова щёлкала затвором.

– Навроде того.

Рита заметила:

– Асфальт синеватый.

Хабирова парировала:

– Ничего страшного, контур же белый.

– Может, залить асфальт кое-где белилами?

– И так сойдёт, – отмахнулась Хабирова, но вдруг выплеснула: – Долбаный Оке Ан со своими «синими китами», всю концепцию нам заруинил, гад! Хотя, пусть. В ноябре снежок выпадет, будем ногами китов вытаптывать – никто не ошибётся с цветом.

Рита предложила:

– Я подумала: может, дизайн изменить? Взять кита, который в природе исключительно белый. Для ассоциативности. Булугу или белуху, как их там…

В Хабировой проснулся интерес профессионального вербовщика:

– Ты дизайнер что ли?

– Да, нет.

– А, тогда забей. Белые киты на дельфинов похожи.

– Ничего страшного…

Хабирова не согласилась:

– Смысл в китах, а не в дельфинах. Символ. Думаешь всё так просто? Чтобы синих китов из общественного сознания вытравить, саму Пискову к пиару подключили. Знаешь, небось, о ком я?

Рита знала. И повеселела.

– Да-да, гы, «судопроизводство». Это я помню.

– Ой, такая умная? – среагировала Хабирова. – Думаешь, она сама тексты пишет? Случайно ошибки допускает? Да у шишек такого полёта над каждым словом целая команда профи корпит.

Хабирова заметно обиделась. Это она что ли «инсту» Писковой вела? Вот такими крючками, видимо, и можно было разговорить эту скрытную женщину.

– Как над нашими текстами? – продолжила выпытывать Рита. – Ну, над теми, что мы ребятам отправляем?

– Ну, не я же их пишу. Заказчик присылает.

"Будто почувствовала приманку. Ловкая", – подумала Рита с уважением.

– А кто заказчик? – спросила она.

Хабирова секунду смотрела на неё, потом отрезала:

– Отпускай своих, закончили, – и крикнула вниз: – Всё, закругляемся! Все молодцы!

Рита обернулась в проёме, хотела подождать Хабирову и спуститься вместе с ней, но та начала звонить кому-то, увидела, что Рита ещё здесь, и сделала такое гневное лицо, что испытывать судьбу Рите не захотелось.

Школьников разбивали по парам кураторки. Рита подошла к своим:

– Идите домой. Сегодня же ваша акция попадет в СМИ. С родаками не разговаривайте, кричите, что они не понимают вас и накрывайтесь с головой одеялом. Или наушники втыкайте и слушайте музыку.

– А если ментов вызовут? – шмыгая, спросил пацанёнок.

– Не вызовут. Связываться с ментами они боятся больше, чем вас потерять. Давайте. Пока.

Ребята побрели кто куда, а Рита подошла к Гале:

– Ты ко мне?

– Не, я домой.

– Ладно, увидимся.

– Наверно.

– Пока, – сказала ей Тая, становясь рядом с Ритой.

– А ты? – узнала у неё Рита. – Ко мне?

– Конечно. У тебя даже рюкзак мой, кажется.

– «Кажется». Студентка.

– Ой, да чё там…

Рита посмотрела по приложению ближайшее такси.

– О, семь минут, – приятно удивилась она, – пошли на дорогу, пусть нас подберёт.

– Каеф, – обрадовалась Тая, – ноги отваливаются.

Едва доехав, они рухнули дрыхнуть, решив проигнорировать первую пару. Но пойти на занятия сегодня у них так и не получилось. Часов в девять утра Риту растолкала Тая.

– Тётя Ася звонила. Подработка есть. Чё-то серьёзное. Зовёт. Идёшь?

Рита не хотела, но Хабирову нужно было дожать. Рита уже почти понимала, какая картина вырисовывается, но оставалось пару штрихов.

– Ладно, – сказала она, – пойдём.

Когда Рита вышла из ванной, Тая гуглила маршрут до магазинчика «Ота-кун» в столице.

– И что там?

– Аниме.

Рита села рядом с ней.

– Аниме?

– Ага.

– Каким образом экотерроризм связан с аниме?

– Похоже, новый «гром». Подготовка, точнее.

– Хмм. А в чём его смысл будет?

– А я откуда знаю? Ася о таком не пишет. Просто предполагаю. В прошлый раз, когда мы внезапно переключились на новый объект травли, оказалось, что Громовский так решил.

– На экоактивистов?

– Да-сь.

– А до этого чё делали?

– До этого… – подняла к потолку глаза Тая, вспоминая, – …митинги устраивали. В посольства краской кидали. Кстати об аниме, и в японское тоже. Может, щас конкретная травля всего японского будет?

Рита незаметно включила запись звука на смартфоне.