— Выстрел, господин. Всё готово, прошу вас пройти в укрытие.

Они зашли за баррикаду из нескольких сложенных поверх друг друга наполненных песком мешков. Алексей взял со стола устройство, отошёл от подальше, встал к ним спиной шагах в пяти и что-то такое сделал, после чего раздался оглушительный грохот и помещение заволокло вонючим густым дымом. Князь кашлянул, подошёл к лежащему на полу Алексею, осмотрел его.

— Жив. Хотя это, похоже, ненадолго.

— Что же ты говоришь, братец… — Наталья и сейчас не прекращала играть свою роль, немного привалившись к Вадиму. Тот деликатно помог ей встать и повёл к выходу.

— Мне позвать врача? — спросил он у князя.

— Как-будто вы знаете, где его искать, — буркнул тот, продолжая осматривать тело. Или устройство, лежащее рядом?

— Полагаю, слуги подскажут.

— Резонно. Ступайте, я останусь здесь.

Вадим и Наталья поднялись по спиральному коридору, у входа стоял слуга, Вадим замешкался, не зная, велеть ли ему отвести княжну в её покои, или послать за доктором. Наталья разрешила его сомнения:

— Беги за Антип Петровичем, и вместе с ним вниз. Михаилу нужна помощь.

— Опять? — переспросил слуга, княжна в ответ ожгла его взглядом. Тот понял всё без слов и опрометью бросился вверх по лестнице.

— Идиот, как все слуги. Вы не находите разумным суждение, что простолюдины отличаются от нас не только способностью иметь магический дар?

— Я не возьмусь судить о человеческой природе. У меня нет достаточного образования.

— Вы учились дома? — княжна повела его к висящим на стенам картинам.

— Нет, у нас есть лицей для членов тёмных семей.

Она легонько коснулась ладонью его плеча:

— Я лишена предрассудков.

Они шли молча и пройдя десяток шагов оказались у картины.

— Один из наших героических предков, — насмешливым голосом проговорила Наталья, — А хотите историю?

— Кажется об этом человеке, — посмотрев на человека на картине сказал Вадим, — мне сегодня уже рассказывали.

— Да. Но у любой истории есть вторая сторона.

— Думаю, найдётся и третья, и четвёртая.

Княжна мелодично рассмеялась.

— Вы хотите историю или нет?

— Разумеется.

— Могу поведать сразу три. Первая: мой предок, доблестно сразивший змея и тем приведший к покорности деревню, на самом деле напился настоя мухоморов, и бегал с мечом по деревне. Местные его скрутили. Когда его освободила дружина, он велел сжечь деревню. История вторая: великий усмиритель бунта во время той войны не покидал своего поместья. Всю работу проделал его боевой холоп.

Она замолчала.

— А что с третьей историей?

Княжна медленно подняла голову, посмотрела на него большими влажными глазами.

— Наш отец умер и я была рада. Он всю жизнь винил меня в смерти матери.

Княжна порывисто развернулась и убежала.

— Вот бес, — выругался Вадим, — и как мне теперь искать, где мои покои?

— Возможно, я смогу вам помочь?

От неожиданности Вадим вздрогнул. До него только сейчас дошло, что всё это время рядом с ним и Натальей находились двое слуг.

— Нам приказано постоянно сопровождать вас, господин.

Всё-таки пленник, напомнил себе Вадим, и пошёл ведомый своими тюремщиками.

Поднявшись наверх, он вошёл в дверь. Скромно обставленная передняя с двумя топчанами, предназначенными для слуг, в противоположной двери ещё одна дверь, за которой и располагались его покои. Надо признать, весьма достойные. Столь же роскошные, как и его прежние, в доме Эйзенхаузен, но несколько другого стиля. Строже, лаконичнее. Но и мрачнее. Должно быть, человеку, родившемуся и выросшему здесь, обстановка в доме Эйзенхаузен показалась бы безвкусной, кричащей, излишне яркой. А уж что бы сказал такой человек об усадьбе Тушково? На Вадима нахлынули воспоминания. Он разделся, лёг на кровать и погрузился в воспоминания. Его спальня, хоть и маленькая, под самой крышей, но такая уютная, даже зимой. Поле за окном, недалёкая речка, и казавшийся таинственным в детстве лес. После ужина мать провожает до двери, укладывает в кровать и целует в лоб. После задувает свечку, уходит. Когда луна полная, вот как сейчас, в комнате светло, лишь в одном углу отчего-то постоянно тень. В детстве он смотрел туда и иногда ему казалось, что там сверкают чьи-то глаза…

Вадим чуть не вскрикнул. Из дальнего угла на него смотрели чьи-то глаза. Он мигнул. Однажды, давно, когда он только переходил от детского возраста к подростковому, он решил побороть свой страх. Тогда он встал с кровати, хоть и дрожал всем телом. На негнущихся ногах подошёл к углу и взглянул спрятавшемуся там чудовищу в глаза. После этого чудовище исчезло, и больше не возвращалось. Если в тот раз получилось его прогнать, то уж сейчас тем более получится. Он, словно в детстве, поднялся на ноги, и медленно подошёл к углу. По мере приближения чудовище обретало вполне осязаемые очертания. Оно превращалось в женщину. Молодую, невысокую, черноволосую. Вадим подошёл к ней вплотную и протянул руку вперёд. В глазах женщины на мгновение вспыхнул изумрудный свет, и она тут же исчезла. Рука Вадима уперлась в стену. Он несколько раз вздохнул, повернулся, подошёл к кровати и лёг. Наверняка это шутки Валицыных. Да, это, вне всякого сомнения, они.