Слава богу! Мысленно благодарю небеса и выдыхаю в полном смысле этого слова, потому что не дышал, пока Ян не ответил.

Элине было двадцать, когда её на какой-то вечеринке в элитном клубе, где они отмечали день рождения подруги, заметил Асхадов. Его громилы быстро доставили девочку к своему хозяину. Вот только Лине это не понравилось и принимать его условия она не захотела. Однако Асхадов не из тех, кто терпит отказ или неповиновение. Девушку напичкали какой-то дрянью, а, когда она стала ненужной, просто выбросили возле наркопритона. В этом гадюшнике она пробыла вне сознания ещё двое суток, пока её не нашёл Ян.

Даже после длительного лечения Элина не смогла прийти в себя до конца. Она превратилась в безжизненную тень той, кем была раньше, и единственное её желание – свести счёты с жизнью, так никуда и не делось.

Лина стала похожа на бомбу замедленного действия и могла рвануть в любое время. А «обезвредить» её никак не получалось. Поэтому сестра Яна находилась под двойным круглосуточным наблюдением.

Спустя год, не справившись с горем, ушла их мать. Ян же разрывался между сестрой и желанием отомстить. О своём отце он ни разу не упоминал.

– Помнишь я тебе говорил о Стелле?

– Это гадалка, которая живёт в каком-то богом забытом месте? – напрягаю память, что такая информация была. – Но, хоть убейте меня, не верю я во всю эту хeромантию, – я сознательно коверкаю слово, придавая ему совсем другое значение.

– Алан, она не гадалка, а ясновидящая, – возражает Ян.

– Ясновидящая, парапсихолог, медиум. Как ни назови, результат один и тот же – шарлатанство.

– Так вот я хочу отвезти Лину к этой, как ты называешь, шарлатанке, – твёрдо произносит Ян.

Батурин не из тех, кто принимает решение, не проверив всё до конца. И я уверен на сто процентов, что эту Стеллу он точно проверял. И, тем не менее, решает везти неизвестно куда сестру?

– Ты же говорил, что она «видит будущее» на расстоянии, – напоминаю ему, надевая на себя джинсы.

– Да. Именно она попросила привезти к ней Элину.

– Ты уверен, что не сделаешь хуже?

– Смотреть, как она медленно чахнет, куда ещё хуже?

– Откуда такое решение? – пробую зайти с другого конца.

– Ты можешь мне не верить, но она сама мне об этом сказала.

– Каким образом?

– Я не знаю, как всё объяснить, потому что сам ни черта не понимаю. Но эта Стелла назвала вещи, о которых никто не может знать, Алан. Как она о них узнала, я без понятия.

– Так надо было спросить, – чувствую, что с Яном очень хорошо «поработали», промыв ему мозги.

– Я и спросил.

От такого ответа я даже останавливаюсь посреди комнаты, хотя до этого приводил номер в порядок.

– Да? И что же она ответила?

– Что это открыло ей моё подсознание.

Ну вот как после такой откровенной ереси можно оставаться культурным человеком?!

– А больше «подсознание» ей ничего не открыло? – спрашиваю зло.

– Она сказала, что я напрасно трачу силы, чтобы отомстить. Сказала, что я ничего не смогу сделать, но кара его настигнет. Он сам выбрал тот путь и уже ступил на него.

– Что за чертовщина, Ян?

– Я не знаю. Но я… Я успокоился, – признаётся.

С одной стороны это радует. Одержимость Яна лично расправиться с Асхадовым начинала граничить с безумием. Но с другой стороны, вот эта его слепая вера тоже пугает.

– Ты уверен, что за Стеллой не стоит сам Асхадов?

– Уверен. Я связывался с ней по-другому вопросу. Про Лину она сказала сама, и про друга-скептика, – ухмыляется. – И про то, что ты наконец обрёл желаемое, тоже сказала.

– Ладно, не буду тебя отговаривать. Если есть хоть крошечный шанс помочь Лине, я только за.

Ясмина

Время уже перевалило послеобеденное, но Настя до сих пор спит и просыпаться не собирается. Мне приходится отменить на сегодня массаж и другие запланированные процедуры, а с обедом я даже не знаю, что делать. Будить свою соню, или же всё-таки дать ей хорошенько выспаться после ночной вылазки, от одного воспоминания о которой у меня до сих пор мороз по коже пробегает. Хочешь-не хочешь, но поневоле прислушаешься к совету Руслана привязывать свою непоседу к себе.

Настю решаю не будить. Покормить её я всегда смогу, а здоровый сон намного важнее, особенно после такого стресса. Только вот заняться мне совсем нечем. Пишу сообщение маме, что у нас всё хорошо. Рассказывать ей о «ночных приключениях» Насти и получать очередной выговор, что я слишком много позволяю своей дочери, мне не хочется. Маме не докажешь, что никакие даже самые строгие запреты не помогут справиться с гиперактивностью моего ребёнка.

А вот с Майкой я делюсь всеми своими новостями.