Андрей добрался до лагеря на крестовике, лихо заскочил в арку и, не притормаживая, вывел машину во двор. Вылезая из машины, он связался с доктором.

— Валентин Сергеевич! Я на месте. Приём!

— А, явился не запылился! — послышался в наушниках ехидный голос доктора — третья дверь от угла, второй этаж, там дверь открыта. Разговор серьёзный есть — теперь он говорил без тени веселья.

Андрей выбрался из крестовика и огляделся в поисках входа. Слева от него и правда было целых три прочных металлических двери. Стены этой крепостишки были построены из просто огромных гранитных блоков, пригнанных друг к другу так плотно, что щели их были почти не видны. Андреем никто не интересовался, все его, словно, не замечали. Хотя почему, словно, камуфляж-то был включён. Он вошёл в дверь и оказался на лестнице. Пролёты её были целиком выточены из того же гранита, что и стены. Андрей поднялся на второй этаж и оказался в длинном коридоре. Одна из дверей и правда была открыта. Войдя в неё, он оказался в довольно крупном помещении, видимо, служившем, чем-то вроде кабинета. Он окинул взглядом комнату. В центре неё стоял большой круглый стол, вокруг которого разместились четыре человека. Высокий худой старик в форме ордена, над ним Ильич разместил метку Шыйх комендант Лагеря. Напротив, него сидел необъятный во всех измерениях здоровяк, на котором, не сходился жилет. Над ним была метка Щьйлк торговец, (временно) сотник (мобилизован). Третьим был, совсем ещё молодой парень в странной очень грязной форме, кажется стражник. Надпись над ним гласила: Вьйн старший следователь городской стражи. Четвертой была Лайшми, сидевшая на большом мешке с чем-то, несмотря на грязные волосы и разорванную одежду, она имела всё тот же вид владычицы морской. Напротив, них на какой-то тумбочке, стоявшей на небольшом расстоянии от стены, расположился Голубев рядом с ним к стене был прислонён рельсотрон. Они явно что-то обсуждали. Когда Андрей вошёл Шыйх весьма напряжённо говорил:

— … так не думаю. Я представить себе не мог, что так близко от…

— Как ты, однако, тихо ходишь Четырёхрукий! — прервала коменданта Лайшми — и сдается мне остальные тебя не видят.

Андрей никак не стал реагировать и просто стоял в дверях.

— Я буду делать всё о чём говорили — продолжила она — но ты найдёшь Кроху и вернёшь мне её живой. Понял! А иначе забудь о нашем разговоре!

В комнате повисла тягучая тишина.

— Наставник Лайшми, простите, но с кем вы сейчас разговариваете? — удивленно спросил Шыйх.

— С четырёхруким, это товарищ, а может даже и друг Тьйна. Я не знаю, что он ещё умеет, и у меня есть подозрение что ничего, но убивает он, просто, непривзойденно. Я ведь права, а, четырёхрукий?

— Не совсем — все взгляды скрестились на пустом месте откуда раздавался голос — я управляю небесными кораблями и чиню разную технику. Следует сказать что последние четыреста лет это мои основные занятия — спокойно сказал Андрей — вне зависимости от вашего решения относительно, моего предложения, я сделаю всё для того, чтобы вытащить красотку и остальных из плена.

Лайшми как-то странно рассмеялась.

— Вот значит как? И, кстати, почему это ты зовешь Лалтхи красоткой? — спросила она.

— Потому что она красотка, разве это не очевидно? — спокойно ответил Андрей.

Голубев посмотрел сначала на Лайшми а потом на Андрея.

— Этот гнойник оставлять нельзя! — доктор говорил по радио так, что остальные его е слышали.

— Через полтора часа вспышка. ИИ, связь, беспилотники отрубит намертво. — ответил Андрей — к тому же у нас тут призраки. Хреновый расклад.

В этот момент Лайшми снова заговорила:

— А скажика мне, четырёхрукий, почему ты собираешься спасать кроху вне зависимости от моего решения?

— Скажем так, это жест доброй воли, призванный показать, что, Вы, вы все, можете нам доверять — ответил Андрей.

— Наоборот, во время вспышки призраки пакостить не смогут — сказал по радиосвязи доктор — мы с тобой там вполне справимся. Я больше волнуюсь за перелёт через горы — вот, где им, гадам раздолье будет.

— Прошу прощения, уважаемый древний — сказал Вьйн — не могли бы вы помочь мне с одним…

— Не мог бы — отрезал Андрей — в нынешней ситуации мы не можем распылять силы. Все посторонние задачи мы будем решать после освобождения, попавших в плен, и уничтожения подземельцев.

— Х-хорошо — неуверенно сказал Вьйн.

— Валентин Сергеевич, Вы, по-любому, остаетесь здесь! — твёрдо сказал Андрей по радиосвязи — если я сгину, кто-то должен будет лечить Римчина и налаживать поселение. Сделаем так: я беру крестовик двигаюсь на нём до места, потом выгружаюсь и отправляю его к вам. Вы остаётесь здесь. Когда машина вернётся, будете оборонять эту крепость, если можно её так, конечно, назвать. Я там разберусь, найду пленников освобожу, как всё заработает вывезу их сюда.

— И как же это ты собрался сгинуть? — спросил Голубев по радиосвязи — Сдается мне, особо попревзмогать тебе там не удастся.

— Ошибаетесь, у них рельсотрон с полным магазином и гранатомёт с двумя зарядами. Пользоваться ни тем, ни другим они не умеют, но на применение гранатомёта большого ума и не надо.

Доктор думал несколько минут потом сказал:

— Хрен с тобой, золотая рыбка! Так и сделаем.

Остальные в это время что-то увлечённо обсуждали. Дождавшись паузы в разговоре, Андрей поставил динамик экзоскелета на среднюю громкость и сказал на местном языке:

— Я уничтожу подземельцев, если удаться спасу пленников. Я прошу оборонять крепость и позаботится о раненных. Наша просьба в силе, госпожа Лайшми, то что я сделаю, если конечно смогу, ничего к ней не прибавит и не убавит. Если же я не вернусь, вместо меня будет Валентин Сергеевич — Андрей уже повернулся, чтобы уйти, когда Лайшми сказала.

— Остальное неважно, найди Кроху! — сейчас в её голосе не осталось заносчивости. Она вдруг как-то сгорбилась и снова в ней проступила напуганная девушка — остальное не важно — тихо добавила она.