– Коллеги, вы позволите, если Ярослава начнет с превращения объектов?

Сколько лет профессору Сократису мы гадали всем курсом, но какого бы возраста ни была Лимония, Сократис не выглядит старше. И даже светлые кудри на его голове не сбрасывают ему возраст, как и белая, подвязанная золотым поясом тога.

– Дамы вперед, – дружелюбно проговорил он.

Профессор Чистослов молчаливо кивнул, а Хром с безразличием сдвинул плечами. Я про себя хмыкнула – ну и спасибо. С превращением объектов у меня, может, и не очень, но Лимония Двуликая почему-то благоволит всем девочкам курса.

Она кивнула и ободряюще улыбнулась.

– Начинай, дорогая, – сказала она. – И ничего не бойся. Помни – все ошибаются. Главное, что человек делает после этого.

Я кивнула. Профессор Двуликая и Кишан Ананда мне нравились больше всего. Жаль, что второй сегодня не принимает никаких контрольных, с ним я была бы куда более уверенной в сдаче.

Когда профессор Двуликая сделала короткий пасс, прямо передо мной в воздухе возник баскетбольный мяч. Пару секунд он левитировал, а затем плавно опустился на пол.

Лимония Двуликая произнесла:

– Ярослава, дорогая, ты ведь помнишь, мы проходили элементарные пассы для переформирования частиц в объекте?

Я хорошо помнила эти занятия и пять гигантских параграфов в фолианте, через которые я прорывалась, как через оборону французов при Ватерлоо.

– Да, конечно, помню.

– Тогда, пожалуйста, продемонстрируй нам превращение этого мяча в цветочный горшок, – попросила Лимония, продолжая улыбаться дружелюбно и открыто.

Магии во мне с момента моего появления в АКОПОС и академии накопилось с гулькин нос, и швыряться огненными шарами я пока не научилась. Но благодаря пассам, чарам и чудодейственным занятиям у учителя Ананды взаимодействовать с волшебством я все-таки уже могла.

Кивнув, я расставила для упора ноги пошире, как учила Лимония, и сосредоточилась на движениях. Профессора хором учили, что пассы штука точная и выполнять их следует очень внимательно, особенно когда совершают их студенты. Так что, собравшись как следует, я стала вести руками по воздуху, согласно правилам превращения. Кроме пассов требовалось применять шепотки, чтобы направить концентрацию в нужное русло.

Жарко мне стало буквально через двадцать секунд, и сильно заболели мышцы плечей, будто я ворочала мешки. Очень захотелось опустить руки, но настойчивый голос профессора Двуликой предал сил.

– Держи, Ярослава, – сказала она. – Уже пошел разбор объекта. Не отступай, продолжай.

Глаза мои застелила пелена пота, но сквозь муть я все же разглядела, как круглое пятно баскетбольного мяча расползлось в бесформенную кляксу. Во мне все заликовало – здорово! У меня и правда получается!

От такого прилива радости я едва не растеряла всю концентрацию, пришлось срочно брать себя в руки, но, когда клякса понемногу стала собираться во что-то более определенное, я поняла – контрольная по превращению объектов у меня сдана.

– Ну, не то чтобы идеально, – послышался смешок Лимонии Двуликой, – но вполне достойно для зачета.

Опустив руки, я протерла глаза от пота, а когда проморгалась, увидела перед собой горшок весьма забавной формы. Будто на гончарном круге его лепили сразу несколько человек и каждый тянул в свою сторону. В результате он получился с неровными краями и немного вытянутый вправо.

– Гм, – смутилась я.

Но Лимония приободрила:

– Ты бы видела горшок Алана Клыкера.

Только я приободрилась, как подал голос Алекс Хром:

– Я бы рекомендовал Ярославе ориентироваться на сильных, а не на слабых.

– Не скажите, агент Хром, – не согласилась профессор Лимония. – Алана Клыкера нельзя назвать слабым студентом. Да, с превращением сторонних объектов у него пока не лучшие результаты, но себя он превращает превосходно.

– Было бы странно, если бы он не умел себя превращать, – заметил Хром и повернул голову, окатив меня таким взглядом, что я на секунду забыла, что стою на контрольной.

В голове мигом всплыл момент в коридоре, когда он смотрел на меня пронзительно-светлыми глазами, а я не могла отвести взгляд.

– Вы готовы к следующему предмету? – спросил он с напором, не отводя взгляда.

Мне оставалось только сглотнуть и кивнуть. Следующим принимал контрольную профессор Чистослов. К счастью, по чароплетству у всего курса умений примерно на тройку с плюсом, поэтому, когда из пяти заданий по наложению чар у меня кое-как удались три, профессор Чистослов вздохнул и заключил:

– Не хуже и не лучше остальных. Зачет поставлю, но работать вам, Ярослава, ещё и работать.

Оставались два предмета, которые давались мне труднее всего. Боевая магия – потому что преподает её Алекс, который точит на меня зуб. А пространственная магия – это вообще ужас ужасный, потому что если остальные дисциплины позволяют видеть объект напрямую, то с пространственной магией все наоборот и надо колдунствовать, вообще не видя, куда колдуешь.