– Великий Десмонд… – выдохнул он, задыхаясь так, что все его тело сократилось в какой-то судороге, – какой запах… Что это за чудо… Ох… Ярослава… Из чего ты сделана?..

– Я обычный человек, – постаралась я вразумить Фабиана и вернуть на путь диалога, пусть и крайне сомнительного. – Пожалуйста, остановись…

Но во взгляде Фабиана появилось безумие. Не моргая, он уставился на царапину своими полыхающими глазами.

– Теперь я наконец-то смогу выпить твоей крови и закрепиться в этом мире, – прохрипел он, медленно наклоняясь ко мне и теряя остатки человеческого. – Твои спутники мне всё время так мешали… Постоянно мешали…

Он все наклонялся, а я, охваченная ужасом, все яростнее и четче ощущала свое тело и то, как адреналин вперемешку с другими гормонами яростно носится по венам. Чем ближе Фабиан склонялся, тем сильнее раскрывалась его пасть, обнажая белоснежные и острые, как пики, клыки, готовые вцепиться мне в глотку. Когда между ними и моей шеей остались пара сантиметров, паника прокатилась по мне такой мощной волной, что сознание на миг очистилось. Этого хватило, чтобы я со всей дури закричала:

– «Эх-х-хоооо!!!»

Меня тряхнуло, из самой середины грудной клетки вырвалась тошнотворная, мощная волна и с силой отшвырнула Фабиана в противоположную стену. Ударился спиной о неё он так сильно, что послышался хруст костей, а я, ощутив невероятный прилив сил, вскочила и, подбежав к нему, самозабвенно ударила ногой промеж ног.

– Садист!

Фабиан, ещё не отошедший от моего удара заклинанием, протяжно завыл и попытался согнуться от боли. Но травмированный позвоночник этого сделать не дал, он только хрипло простонал и сморщил лицо. Правда удлинившиеся на пару сантиметров клыки сообщили, что он в ярости и, вероятно, скоро придет в себя.

– Тварь… – просипел он и открыл осоловевшие от боли глаза, – как ты скинула чары… Это не… возможно…

– Ууу… растлитель! – прорычала я и хотела ещё наподдать, но снаружи послышался какой-то шум.

Понадеявшись, что это наши ребята все-таки соизволили начать активную фазу операции, я только плюнула и, шатаясь, выскочила из ниши.

В основном зале творилось странное. Первое, что я поняла – активная фаза все ещё не начата и куча костюмированных студентов в нетерпении повернулись в сторону так называемой сцены. Второе – сейчас будет что-то важное.

– Твою ж кочерыгу, – выругалась я и постучала по уху. – Эй, алло, меня слышно? Прием!

В ухе захрипело, зашипело, кажется пару раз прозвучал голос Алекса, но я так ничего не разобрала. Тогда попробовала связаться через ятп, все равно Фабиана рядом нет, а остальные увлеченно таращатся на сцену. Поэтому развернувшись лицом к стене, я пригнулась и крутанула крохотное яблочко. Фрукт быстро покатился по окружности, я сосредоточилась на Алексе и даже на пару мгновений увидела его злое и крайне решительное лицо. Но потом по визуализации пошли волны и все прервалось.

Я прорычала:

– Да что за связь галимая! Два канала, а толку нихр*на!

Но продолжить негодовать мне не дал величественный возглас со стороны сцены:

– Собратья, как вам отдыхается?

Толпа радостно взревела, а я обернулась и увидела, как на подмостки вышла невысокая девушка в летящем платье из шифона густого болотного цвета, голова покрыта такого же тона накидкой, а лицо скрыто белой маской.

– Жрица! – раздались счастливые возгласы в толпе. – Наша жрица!

Она раскинула руки и продолжила вещать:

– Сегодня особая ночь! Вы готовы встретить её, как подобает?

Люди снова одобрительно закричали, над головами вскинулись руки, в воздух полетели платочки.

– Готовы, жрица!

– Готовы!

– Тогда, – снова заговорила незнакомка, которую именовали жрицей, – вы знаете, что делать!

– Знаем!

– Мы знаем!

В какой-то человеческой мурмурации люди вдруг расступились, образовав круг и освободив место в центре зала. Я стояла у края на ступеньке, так что с этого ракурса смогла разглядеть на полу выбитый в виде желоба прямоугольник размером примерно два на два метра. В его середине такой же желоб, только ромбовидный.

Подобных изображений я прежде не видела, но судя по желобам, это что-то вроде стоков. Они что, тут овец в жертву приносить собрались?

При мысли о том, что могу стать свидетелем заклания невинного животного, меня бросило в дрожь. Я снова постучала по уху и крутанула яблочко.

– Ну? Алло, прием, где вы все, вашу ж мать!

– Хр… Пш… Яр… Как… – донеслось из динамика.

– Да блин горелый! – в сердцах шикнула я.

Тем временем девица на сцене воздела руки к гигантской Луне на потолке и возвестила очень театральным, томным голосом: