Она указывала куда-то на капот своей машины, только сейчас увидал, что к достаточно мощному внедорожнику спереди был прикреплён кенгурятник. Максим достал пистолет и снял его с предохранителя.

Он совсем глупый, если не понял, что сейчас должно произойти.

Зинаида Александровна ещё активнее замахала руками, давая понять, что я должна за что-то ухватиться. Они собираются идти на таран. Зачем же ещё нужны кенгурятники?

Только Максим этого не замечал, а лишь вскинул оружие в руках по направлению к водительскому стеклу.

Зинаида с незнакомцем приблизились сзади, и я, сделав глубокий вздох, упёрлась в приборную панель. Максим на мои движения не обратил никакого внимания, весь он сосредоточился на подъезжающей слева машине. Он уже приготовился стрелять по Зинаиде Александровне, как её спутник резко крутанул руль в нашу сторону. Максим потерял управление, нас закрутило вокруг оси. Даже с заносом не смог справиться.

Остановились мы прямо напротив внедорожника с Зинаидой. Она продолжала махать мне руками, в попытках что-то объяснить. Голова сильно кружилась, а Максим, по всей видимости, при столкновении ударился виском о стекло. Причём достаточно болезненно, уж слишком долго он приходил в себя.

Трясущимися руками отстегнула ремень безопасности и взялась за ручку дверцы.

– Куда, мразь? – Левой рукой он схватил меня за подбородок, а правой приставил дуло к виску, - ты что услышала, будто я тебя отпускаю?

Я схватилась за его руку, в которой он держал пистолет, в попытках вырвать его. Я не знала, заряжен он или нет, но погибать от рук этого садиста мне никак не хотелось. Даже не смотря на ранения, он всё ещё был гораздо сильнее меня. Какое-то животное отчаяние придало мне сил, всё же удалось дотянуться до его руки и со всей силы сжать зубы на ней.

– Твою мать, - лицо обожгло от очередного удара.

Трясущимися руками прижала пистолет к животу. Максим пытался остановить мой побег, крепко удерживая за волосы. Перевернувшись на сидении, с остервенением отбивалась от него ногами. Мне нужно лишь одно мгновение. Лишь один удачный момент. Туфли чудом не слетели. Их выбирал Максим: ужасно длинные и тонкие металлические шпильки, и сейчас одной из них я довольно сильно врезала ему по подбородку.

Одно мгновенье, оно пришло.

Как только выкатилась на асфальт, внедорожник Зинаиды резко газанул и лоб-в-лоб протаранил кенгурятником седан Максима.

– В машину, быстро!

Зинаиде Александровне не нужно было повторять дважды. Я сбросила жуткие шпильки и, прихрамывая, побежала к внедорожнику. Машина Максима была сильно помята. Сам он с разбитой головой лежал на руле. Я не знала, мёртв он или нет, даже мне, по сути, доброму человеку, было всё равно, даже помочь не хотелось. Швырнула ему его же пистолет через разбитое окно. Он уже им вряд ли способен будет воспользоваться.

– Бедная моя девочка, - причитала Зинаида Александровна.

Мы уже отъехали на достаточное расстояние от места аварии. Вначале у меня отсутствовали хоть какие-либо эмоции, даже не было радости, что я вырвалась, но с каждым километром меня всё сильнее и сильнее била дрожь, пока я попросту не разрыдалась.

– Ну-ну, дорогая моя, - для женщины в возрасте, мать Архарова весьма резво перебралась на заднее сиденье и уложила мою голову к себе на колени, - поплачь, это не стыдно. Что же этот подонок с тобой сделал?..

Кажется, мой организм резко решил уйти на покой. Я не помнила момента, когда уснула, но, когда в следующий раз открыла глаза, была уже не в машине.

Опять больничная палата, опять Даша, которая теперь просто пыталась расчесать мои спутанные волосы. Только на этот раз не было ни цветов, ни конфет.

– Где твой папа? – Голос напоминал карканье.

– Сказал, что скоро придёт, - пожала она плечами, - они там разговаривают с твоей подругой. Других никого не пустили. Папа сказал, им сейчас не надо тебя такой видеть.

Наверное, она права. Я могла видеть только одним глазом, наверняка, моё лицо напоминало один большой сплошной синяк. Никто из моих соседей без валерьянки на меня не сможет смотреть.

– А тебе, значит, можно?

– Папа не пускал, я тайком пробралась. А потом сказала, что я уже всё увидела, так зачем уходить? Ловко это я?

– Очень ловко. Подай, пожалуйста, воды.

В голове сотни вопросов. Но больше всего хотелось увидеть Айрин своими глазами, убедиться, что с ней всё хорошо.

– Сенечка! – Айрин бросилась ко мне, - Господи, Сенечка, родная моя.

Она расплакалась у меня на плече, и я вслед за ней. Сбоку почувствовала, как Даша забралась с ногами на кровать и тоже обняла меня.