Агата затрясла головой, не веря тому, что слышит, но отговаривать не стала. Бесполезно. Если Лиз вбила что-то себе в голову, она не отступала, и это то, что Агата отлично выучила за семь лет их дружбы. Потому она оставила Лиз наедине с её новыми рисунками и книгами, принесёнными из библиотеки, разбираться с новыми шифрами и символами, которые непременно нужно было разгадать. И, разумеется, до того, как это сделают Уильям и его команда.

Лиз проснулась оттого, что на щёку давило что-то твёрдое. Она еле продрала глаза, чтобы понять, что лежит на углу книги на столе в гостиной. Всё ещё горели лампы, видимо, Пэтти уснула раньше и не заметила, а вокруг валялось множество бумажек, исписанных, исчёрканных. Ручка укатилась на пол.

Лиз не помнила, как уснула, не особо понимала по туманному рассвету, сколько времени, а всё, что крутилось в её голове: ей нужно было в коллегию. На девять утра ей была назначена аудиенция, и в идеале нужно прийти пораньше, чтобы точно застать Уильяма — а вдруг тот всё же решит её бросить и уехать пораньше.

Широко зевая, Лиз поднялась, потянулась, привстав на носочки, размяла шею и проверила, лежит ли свёрнутое в трубку приглашение в коллегию в сумке. Лежит. Прекрасно.

Часы показывали шесть утра. Значит, скоро должна была проснуться Пэтти, чтобы готовить завтрак. Найдя небольшой чистый с одной стороны листок бумаги, Лиз начеркала экономке небольшое послание с просьбой если что разбудить её в семь и собрать весь этот мусор со стола в её сумку, а не в ведро. «Это очень важные бумажки, Пэтти!» — увещевала записка, которая полетела прямо под дверь экономки.

Через два часа, немного отоспавшись в мягкой кровати (ох, каких усилий стоило из неё потом выкарабкаться!), умывшись, собравшись и кое-как засунув в себя завтрак, Лиз хотела уже выходить из дома, когда опять зазвонил телефон.

Полусонная Агата, спускающаяся со второго этажа, неодобрительно посмотрела на него:

— Мне не нравится, что он начал звонить. Я его покупала как украшение интерьера.

— Тогда нужно было брать без провода, — сказала Лиз, поднимая трубку. — Лиз Уэлфри слушает.

— Мисс Уэлфри, через полчаса вас заберёт служебный автомобиль, чтобы доставить в отделение королевской полиции, — сообщила ей безразличным тоном женщина на другом конце провода. — Будьте готовы для двухдневной командировки и ждите у крыльца.

Не дожидаясь ответа, женщина положила трубку. А Лиз вздохнула и сама не поняла отчего: от лёгкого раздражения или оттого, что её, кажется, никто не собирался предавать и оставлять в городе, вытянув все нужные сведения.

— Может, вам что-то с собой, мисс? — обеспокоенно спрашивала Пэтти, когда Лиз в нетерпении крутилась у двери за десять минут до назначенного срока.

Она думала: какая машина приедет? Кто будет за рулём? Ей отчего-то хотелось снова увидеть Макса, хотя она и не собиралась его прощать за устроенную подставу. Но приехал не Макс. Долговязый, худой, как палка, водитель в стервятничьем кителе и даже с фуражкой приветливо улыбнулся собравшимся на крыльце девушкам, забрал и перекинул на заднее сиденье большой рюкзак. Лиз обняла Агату, пообещала, что не натворит глупостей и всё пройдёт быстро и прекрасно! Агата, кажется, не сильно поверила и провожала Лиз ироничным взглядом, пока государственный автомобиль не скрылся за поворотом.

— Мисс, покажите приглашение, — сказал водитель.

Лиз вздрогнула от того, каким низким оказался его голос, и вынула из сумки «трубу».

Тонированное окно опустилось, человек на вахте сбрызнул бумагу проявляющим раствором, убедился в подлинности документа и открыл ворота. Её снова провели по коридорам здания государственной коллегии, но в этот раз не к кабинету Уильяма, а в зал, где полукругом стояло несколько парт, устланных ватманами и огромными листами миллиметровой бумаги. Когда она вошла, склонившиеся над работой люди, как один, подняли головы и воззрились на неё.

— Мисс Уэлфри! — появился из ниоткуда Уильям. — Рад вас видеть.

— Зовите меня Лиз, — шёпотом сказала Лиз, тушуясь под заинтересованными изучающими взглядами. Нескольких учёных она узнавала: видела их в университете мельком, а кого-то — даже на раскопках.

Уильям подошёл к ней, дежурно улыбаясь, а глаза его уже готовились её читать, но Лиз лишь почувствовала, как нагревается амулет. Уильям цыкнул, поняв всё, и покачал головой.

— Что я вчера говорил про шаманскую магию? — шёпотом спросил он. Лиз невинно распахнула глаза и пожала плечами, мол, ни сном ни духом, и Уильям отчего-то не стал при всех настаивать. Он положил руку Лиз на спину и повлёк за собой к столу, на котором вновь кипела работа. — Это, — сказал он, — наша команда, работающая над составлением нового экземпляра карты. Лучшие картографы университетов, лучшие историки, культурологи. Альберт Кёниген, — представил Уильям седоватого обросшего человека в крупных очках с толстыми линзами, он приятно улыбнулся и кивнул Лиз, — наш главный консультант. Профессор Кёниген. Мисс Уэлфри. Полагаю, у вас уже есть идеи, как разобрать вязь, которую вы гипнотизировали вчера весь вечер?