Лиз пыталась остановить его, выхватывала листы, сминая бумагу.

— Нет, не надо, я справлюсь, Майкл, спасибо, не…

Еe глаза бегали в поисках той самой страницы. Она хотела убрать её под простыню, на всякий случай. Если на раскопках произошло ЧП, не стоило кому-то знать, что она срисовывала карту. У неё не было злого умысла, чистый интерес, но как доказать это стервятникам?

— Ого! — вдруг воскликнул Майкл и выпрямился.

У него в руках был тот самый лист…

Лиз бросилась к нему, но он увернулся, продолжая разглядывать рисунок.

— Это что такое? — Он воззрился на неё в самом глубоком удивлении. — Ты что, карту срисовала?!

— Погромче крикни! В коридоре не слышно!

Лиз вырвала у Майкла из рук лист, сложила вчетверо и запихнула в задний карман брюк. А потом со вздохом убрала альбом в сумку.

Проверка прошла быстро, но у Лиз постоянно дрожали руки. Она выронила скользкую именную карточку и когда подавала еe, и когда забирала. Открыла рюкзак она с третьей попытки, потому что пальцы соскальзывали с карабинов. Сумку с альбомом она отдала с замиранием сердца. Там больше не было карты, но она боялась, что проверяющий всё равно не просто окинет взглядом еe археологические кисти, щипцы и увеличительные стeкла, а станет заглядывать внутрь и читать записи. Но тот не стал. Только чиркнул еe имя у себя в бланке, нарисовав рядом кривой зигзаг, и пошёл дальше. У Майкла такой пометки он не поставил.

— Зачем ты еe нарисовала? — прошептал Майкл, когда они остались одни.

— Для себя, — так же тихо ответила Лиз и осела на кровать.

Майкл немного помялся и ушёл к себе. Полчаса они провели в гнетущей нервной тишине. Майкл несколько раз подрывался, мерил шагами комнату, цыкал на окно. А Лиз продолжала лежать у себя и пялиться в потолок, почти не обращая внимания на суету соседа. В пальцах она перекатывала костяной шарик — настоящий оберег от сглаза и неудач. Надо было вытащить его раньше, глядишь, Майкл не сунул бы свой длинный нос в её бумажки. Но шарик по крайней мере успокаивал.

В дверь постучали, и после лениво-меланхоличного «да-да?» пошёл профессор Истбург. Он выглядел озабоченно-печальным, но пытался улыбаться и делать вид, что всё в порядке.

— Что ж, ребятки, — сказал он, неловко разводя руками, — вот и кончились наши приключения. К большому-большому сожалению.

Лиз охнула и села.

— Но как так?! Всего два дня прошло! Мы едва что-то успели сделать и посмотреть. Нас даже в коридоры толком не пускали!

— К сожалению, ситуация серьёзная, мисс Уэлфри, — вздохнул профессор.

— А что за ситуация-то? — спросил Майкл. — Почему нас обыскивали?

Профессор охнул, посмотрел на дверь и, пальцем призвав Лиз и Майкла ближе, зашептал:

— Нам нельзя об этом рассказывать, если честно, но карту, которую я вам показывал, украли.

— Не-ет, — выдохнул Майкл.

У Лиз пересохло в горле.

— Увы, увы. Но эта информация не должна уйти дальше нас с вами. Нельзя, чтобы пройдохи-репортёры прознали. Слишком громкое дело будет. Инспектор пока старается его не афишировать и приказал всем держать язык за зубами. Чтоб все пока думали, что это простой обвал.

— Я слышала, что там был взрыв. Вы ведь тоже думаете, что он не был «простым»? — спросила Лиз.

У неё всё внутри сжималось и переворачивалось. Руки дрожали так, что она едва смогла засунуть их в задние карманы брюк, чтобы скрыть нервозность.

— Нет, конечно, нет, — вздохнул профессор. — Но этого стоило ожидать. Им нужно было поставить не только охранников, но и чары какие. Наверняка уж могли бы привлечь тех, кто умеет. После обнаружения сами знаете чего…

— Она ведь важная, да, профессор? — спросил Майкл, выразительно поглядывая на Лиз. Та сделала вид, что не замечает.

— Не могу сказать точно, Майк… Но полагаю, что очень.

Лиз подняла глаза. Не нужно было быть эмпатом, чтобы понять: он недоговаривает. Карта была не просто важной. Она — ключ к легендарной реликвии, открывающей путь к самой короне! И украли её явно не для коллекции. Может, мало кто верил в легенду о королях прошлого до последних событий и никто точно не знал, как выглядит реликвия, сама суть была настолько притягательной, что любой захотел бы попытать счастья и, возможно, прибрать к рукам королевскую власть. Как бы это ни работало.

Уильям уехал из Уиллоуз-криг под вечер, изучив всё немногочисленное, что удалось собрать. Казалось, что никто из официально приглашённых не был причастен, но и среди проверяющих не было эмпатов. Огромное упущение со стороны местной полиции, но проверять всех самостоятельно Уильям не мог. Хотел сосредоточиться на тех, кто показался подозрительным в принципе.

Таких оказалось не особо много. Большинство просто нервничали, судя по рассказам, и Уильям отметал имя за именем со скепсисом расспрашивая проверявших гвардейцев, за что тот или иной человек получил к своему имени закорючку, или крестик, или зигзаг, или ещё какой-то бессистемный значок.