Мне было не жалко, разве что времени. Пятью минутами не обошлось, почти на час задержался. Остатки маны ушли на звуковой полог. Да не буду я продавать такую ценную вещь как комплект из лифчика, короткой юбки и чулков! Пусть и ношенных немного. Кора мягкая, приятная на ощупь, девочкам понравится!

Баронессе выделяю повозку с двумя лошадьми, пару солдат в провожатые, еды из награбленных запасов и денег из своих.

— Вот что значит благородный человек! — устало говорит Бокри на прощанье.

Надо сказать, причина остановки ни у кого удивления не вызвала, а взгляды, бросаемые на меня, были завистливо-одобрительные. К вечеру прибыли в порт. И только тут я понял, как много мы вывезли! Всё пространство было завалено барахлом, а корабли с трофеями под прикрытием искателей уже отправились в первую ходку. Пожалуй, за два рейса не вывезти, ведь ещё армию надо перевозить. А делать три ходки уже рискованно, может подойти подкрепление противника. Прикидываю по времени, сколько мне тут куковать? Ночевать буду на искателе Мелич, в море, заодно запас маны поправлю свой. А то, как голый.

— Граф, к вам просится Келидана, — заходит в мою палатку Ригард.

— Да пусть, — разрешаю я устало.

— Всё самое ценное уже отправили — золото, тысячу коней, сотни четыре пленников, ну и барахло поприличнее, — отчитывается вошедшая Келидана. — Барон ещё тут, но семью свою отправил в империю.

— Ты про Аршипа? Да помог он мне, давай завтра пообщаемся, я сейчас на искатель собираюсь погрузиться, и в море.

— Я затем и пришла. Можно с тобой? А по дороге тебе всё подробно расскажу. Ну, или ещё чего захочешь, — мурлыкнула Келидана, погладив меня по колену.

А я понял, что ничего не хочу — баронесса выжала из меня все соки.

На искателе было откровенно тесно, единственная отдельная большая каюта у Мелич, и та, зараза, из неё уходить не захотела. По итогу спали мы там втроём, и Келидана, не стесняясь дочки, домогалась до меня.

— Гарод, можешь мне подарок сделать? — просит она меня утром.

— Сделаю, чего уж, — добродушно отвечаю я, поглаживая выпуклости Келиданы. — Что хотела?

— Госпожа Мелич, на горизонте корабли императора! — разрушает идиллию вошедшая после короткого стука в дверь офицерша экипажа.

— Ну, — не понимает Мелич, и я, кстати, тоже.

— На флагмане штандарт императора!

— Он в столице же, — хором говорим мы трое.

— Значит, кто-то из его наследников, из первой сотни причем, только они могут поднимать штандарт императора Хоста. И флот, который идёт сюда громадный, кораблей сорок, не меньше.

Я возвращаюсь на берег и ожидаю гостей. Упс. Зря. Это меня к ним дергают, а не они сами снизошли. Неизвестный мне принц Бартоломью Хост. Со мной плывет Ригард, Гато и Баркли, остальные заняты делом в порту — грузят награбленное.

— Немедленно предстать пред очи принца, — недовольно шевелит толстыми мясистыми губами посланник.

Даже позавтракать не дали! Да и доклады не принял, а ну как нарушили теократы наше соглашение, и моя армия уже вступила в бой с их? Тем не менее плыву на искателе Мелич, а он не маленький, но корабль принца оказался намного больше. Огромный исполин с флагом императора поражал не только величиной, но и богатством убранства. Позолочен был не только нос корабля, но и даже корзина наблюдателя. Причем, я уверен, это не краска под золото, а настоящий благородный металл. Высокие борта не позволяли протянуть мостик от нашего корабля к флагману, и нас поднимают на палубу на платформе, где тут же пытаются разоружить и обыскать. И если Баркли и Гато безропотно отдают свои мечи, то я с вызовом смотрю на встречающего нас офицера.

— Правила есть правила, — невозмутимо говорит целый полутысячник гвардии, рослый и абсолютно лысый дядя.

— Ваши правила меня не касаются, — встаю в позу я.

— О, эти мальчишки, — закатывает глаза военный. — А если ты сбрендишь и нападешь на принца?

— Что, у него нет возрождения в храме? — привожу аргумент я.

— Можно подумать у тебя есть? Откуда мне знать? Такие вещи секретны, — поясняет полутысячник.

«О как, а я простодырый всем рассказываю», — огорчился про себя я.

— Не хочешь пускать, давай обратно нас доставляй, — артачусь перед подневольным вообще-то человеком я, и, наверное, зря.

— Граф, может не стоит спорить? — тихонько предлагает Ригард. — Ты вообще маг, а мечом своим только зарезаться можешь. И то если повезёт.

Нехотя отдаю и меч и оба кинжала, но пресекаю попытку шмона — не по понятиям это. Ведут нас довольно широким коридором, позади шагает какой-то осанистый высокий старик и бубнит правила поведения. Я пропускаю мимо ушей. В школе по этикету у меня высший балл был. В кают-компании полно народу — человек двадцать в форме и десяток аристократов. Что самое обидное, почти все с оружием. Чуял, что можно было додавить и оставить себе оружие. А всё Ригард. Собака! Зло оглядываюсь на него и вижу, что и он, и Баркли подобострастно вытянулись перед местными чинами и едят их глазами. Легонько бью своего сотника локтем под дых. Пусь не забывает, кого охранять должен. Само помещение обставлено изысканной мебелью, причем в основном белой и, вроде, из кости. На потолке и полу сложная мозаика. В центре за небольшим столиком сидит сам принц Бартоломью Хост, я его сразу узнал — показали портрет на берегу. Номер семьдесят один в списке наследников, какой-то пра-пра-пра-внук. Расфуфыренный по самое не могу. Рядом с ним сидит мальчуган лет десяти, с таким же пафосным выражением лица. Вряд ли сын, может внук? Оба завтракают. Понять сколько лет принцу трудно, но я и так знаю — около семидесяти. На столе закуски, но к ним прикладываются только «сам» и ребёнок, остальные сидят за общим столом или с края, у стеночки. Принц даёт указания стоящему рядом мужчине, магу семнадцатого ранга, довольно молодому, но это может быть результат омоложения. Нас с первого раза не замечают — все заняты своими делами. На входе парочка солдат в доспехах, даже забрала закрыты. Наверняка ещё и антимагические. Скорее всего, охрана. Стоят прямо на пути у меня, обойти можно слева и справа, и то надо бочком протискиваться. Как у нас бояре говорили? «Невместно». От, чего я с детства вспомнил! Или это из «кина» какого'? — размышляю некстати я.