Руслан задумался. Алек знал, что он согласится. Ощущение странного триумфа опьяняло. Алек чувствовал, что бросил сейчас вызов не Руслану, даже не самому убийце. Он бросил вызов в первую очередь себе.

— Договорились.

Их ладони соприкоснулись в рукопожатии, крепком и почти дружеском.

— Алек, ты прости мне тот разговор. Делай, что хочешь. И… удачи, наверное. — Он грустно улыбнулся и отпустил руку Алека.

В первый раз Руслан назвал его по имени. Такая быстрая перемена в настроении Шустова удивила Алека. Ещё минуту назад он готов был обвинить всех в убийстве. Сейчас же давал не только время, которого оставалось до неприличия мало, но и поддержку. Последнее было просто необходимо.

— Что он сказал тебе? — уже в машине спрашивал Алека Сеня.

И Алек признался. Ему так надоело врать за последние дни. И после произошедшего в отделе разоблачения стало легче. А где-то впереди, дальше тёмной улицы, освещённой жёлтыми головами фонарей, мелькал свет. Финал скоро. Завтра.

— Мы же не успеем, — взволнованно заметил Сеня и тут же одёрнул себя, побоялся, что сказал лишнее.

— Может быть. — Алек пожал плечами, не отвлекаясь от дороги. — Но пора рисковать.

— Тогда завтра в семь? — Сене неловко было молчать. Он говорил нарочно, чтобы заполнить тишину.

— В семь, — бросил Алек и свернул с главной дороги. — Следи за тенями. И закрой этой ночью все двери и окна. Ни с кем не говори, не выходи из дома. И, Сень… попробуй отдохнуть.

Заботиться о Сене было приятно, прям как о Нике. Или Алек просто искал повод отвлечься. Он никак не мог признаться себе, что этот светловолосый мальчуган-программист стал частью команды.

— Это тебе бы отдохнуть, — отразил удар Сеня. Алек даже спорить не стал. Сеня был прав. А вот найдётся ли в эту короткую ночь время для отдыха, Алек пока не знал.

Оставшаяся часть пути прошла в молчании. Алек открыл окно, и ветер ворвался в салон. Он вихрился, кружил, пока не растрепал окончательно волосы и не закинул под сидение обёртку от батончика. Алек дышал свободно после духоты отдела и не мог надышаться. Как дорого стоит свобода, когда она у тебя всего на какие-то сутки!

Алек остановил машину у самого подъезда. Сеня выскочил едва ли не на ходу. Прижимая к груди планшет, он кинулся к дому, тараторя на бегу благодарности и уверения, что завтра будет вовремя. Только на этот раз Алек не был намерен его отпускать. Он выскочил из машины и едва догнал Сеню, подхватил закрывающуюся железную дверь подъезда. Журавлёв остановился в недоумении. И лицо его просветлело.

— Я с тобой. Скажу пару слов твоим родителям.

И Алек первым взбежал по лестнице на первый этаж. У двери в квартиру его догнал Сеня. Слабая улыбка играла на его губах. И тихое «спасибо» стало для Алека лучшей благодарностью и подтверждением: не зря он всё это проворачивает.

Сеня занёс руку, чтобы постучать, остановился на секунду, обернулся. Алек заметил, с какой осторожностью он держался. Боялся возвращаться поздно.

Дверь открылась сразу, как только рука Сени коснулась её поверхности. На пороге выросла широкая фигура и загородила собой проход. На фотографиях Алек уже видел Анастасию Журавлёву. Но в домашнем халате с заколотыми мокрыми волосами и без макияжа узнать её было непросто.

— Где был? — строго спросила она, едва заметила Сеню. На Алека Журавлёва и не посмотрела.

— Извините, Анастасия Олеговна, — Руденко взял дело в свои руки.

Журавлёва показала сыну, чтобы он прошёл в дом, а сама, прикрыв дверь, осталась на лестничной площадке. Полицейская форма Алека, похоже, насторожила и эту железную леди. Она удивлённо и немного испуганно рассматривала погоны на рубашке нежданного гостя. Алек воспользовался замешательством и поспешно продолжил:

— Капитан Руденко, уголовный розыск.

На простых людей всегда действовало безотказно. Форма и удостоверение, и человек преображается. С Журавлёвой чуда не случилось. Она, напротив, уперев руки в бока, с вызовом посмотрела на Алека.

— Это с вами Арсений пропадает?

— В участке, — спокойно уточнил Алек. — Арсений оказывает помощь следствию в деле об убийстве его сестры.

— Он говорил мне что-то подобное, — растеряв свою смелость, буркнула Журавлёва. Упоминание смерти Миланы её всё-таки задело.

Алек плотнее притворил дверь, но не закрыл до конца. Какая-то часть его хотела, чтобы Сеня из квартиры всё услышал.

— Поймите, ваш сын уникален. Он делает то, на что не способен взрослый обученный программист. Он нужен нам. Ещё один день, и мы вернём вам сына целым и невредимым. — И заметив, что Журавлёва поддаётся, он понизил голос и добавил — Я говорю с вами не как полицейский, а как товарищ вашего сына. Дайте ему свободу. Вы же знаете, что было с Миланой. Позвольте Сене делать то, что он хочет. Из него выйдет отличный человек. Немного свободы — это всё, что нужно. И я вам докажу, что знаю вашего сына лучше, чем вы. Скоро в газетах будет его имя. Скоро Арсения Журавлёва будут знать во всём городе. Тогда вы мне поверите.