Заигрался. Алек не спорил.

— Помнишь те сны, — вдруг сказал он вслух. Ника вздрогнула. Алек разорвал тишину слишком резко и неожиданно. — Что ты тогда чувствовала?

Ника долго молчала. Алеку показалось, что целую вечность. Она смотрела куда-то на стену, где покачивался от сквозняка отрывной календарь, о котором Алек успел забыть. Нельзя было сказать, вспоминает Ника или вовсе не слышала вопроса. Но повторять Алек не стал. Свои ощущения в ту роковую ночь он помнил с удивительной точностью.

Теперь Алек не сомневался, что это был первый визит тени. Ощущение слежки из-за угла и присутствия в своей голове кого-то другого появилось именно в том сне и исчезло окончательно только утром. Второй визит тени был после убийства Влада. Тогда Алек видел прошлое как через прозрачную плёнку. И тень исчезла, когда, он и не заметил. Потом — мелочи и ночь воспоминаний. От мыслей о ней до сих пор холодели ладони и во рту появлялся горьковатый привкус.

— Это сложно объяснить, — подала голос Ника.

— Будто кто-то внутри тебя и прокручивает твои мысли, — подсказал Алек.

Ника неуверенно пожала плечами. И короткий разговор начался и закончился в одну минуту. Стрелка как раз прыгнула по циферблату, когда Алек бросил взгляд на часы.

Рассуждать было легко. Мысли текли и переливались. Алек по ниточкам распутывал клубки. Один из них должен был привести к убийце. И начал Алек с теней, самой безумной части дела.

— Ты помнишь, когда это началось и когда закончилось? — выпалил Алек. Ника заинтересовалась. Теперь её глаза смотрели в самую душу Алека. На глубине зеленовато-серых радужек прыгали среди огоньков лампы другие, живые, огоньки, которых Алеку так не хватало в Нике последнее время.

— Кажется, помню. — Она воодушевилась. — Что-то странное было вечером перед… тем днём. И оно пропало сразу утром.

— Когда ты вышла?

— Наверное.

Алек снова вскочил. Он не мог больше сидеть на месте. Голова работала на полную, а глаза предательски закрывались и болели от яркого света с потолка. Взгляд Ники словно спрашивал, что всё это значит, к чему он ведёт. На этот взгляд Алек и ответил:

— У теней должна быть своя природа. Они откуда-то появляются и куда-то исчезают, и… — Он не сдержался и сделал крошечную театральную паузу. — Я думаю, нет, я почти уверен, что тень только одна. И она одна ходит между людьми и перемещается от одного к другому.

Алек перешёл порог реальности. Он доказывал существование мистической тени! А Ника слушала, открыв рот, и ни одним словом не подвергла сомнению зачатки его теории.

Алек складывал в голове все появления тени, про которые он знал, и они собирались в одну мозаику: деталь за деталью. Время не совпадало. Одно это заводило Алека. Ощущение пусть маленького, но всё же успеха приятно щекотало нервы. Алек чувствовал себя, как человек, увидевший свет в безнадёжной темноте.

— Убийца и тень — одно и то же? — задумчиво спросила Ника.

Алек так и обмер от её слов, произнесённых тихим мелодичным голосом. Ника смирилась со странностями. Алек старался, но выработанная годами логика полицейского не позволяла искать в мистике все ответы.

— Тень, которая может обращаться любым человеком, — закручивала Ника. — Подбирает жертв, доводит их преследованием, подставляет нужного. И всё это без малейшего подозрения.

И Алек втянулся. Что-то щёлкнуло, и смелые идеи взяли верх над логикой. Фантазия закружила его. От мыслей, озвученных вслух, от предположений, которые вдруг сходились, срастались и переплетались и больше не казались глупыми выдумками, захватывало дух. Алек чувствовал себя ребёнком, проникшим в какую-то новую тайну. Только-только он ходил вокруг закрытой двери, заглядывал в щель, гадал, что может за ней скрываться, и вдруг застал ту самую дверь открытой и уже одной ногой шагнул за её порог. Или это Ника подкинула ему ключи. И Алек понял, что ключи эти на самом деле были в его кармане, просто завалились за подкладку.

Он стоял на пороге неизведанного. И среди темноты легко было не бояться. Потому что в абсолютной темноте теней не видно. Это когда капли света вливаются в темноту, она кажется пугающе опасной. «В жизни сильнее всего освещаются опасные места». Как все запуталось!

Алек смотрел на Нику. Её щёки горели. В её глазах танцевали крошечные золотые мотыльки, сгорали и снова возрождались, когда она слишком резко поворачивала голову. Сверху лился слабый подрагивающий свет. «Нужно поменять лампочку». Странная мысль, совсем не к месту.

Алек поднял глаза к потолку. Лампочка на самом деле дрожала. Вокруг неё вились веером мошки. Потолок растянулся над головой, чисто-белый, с прыгающими отблесками света и призраками теней. Эта игра не закончится. Свет и тень на потолке не вытеснят друг друга, даже если починить лампочку и задёрнуть шторы.

Алек смотрел в окно. Город спал. Он застыл до утра. Там тоже был свет. Он тоже мигал, прятался и снова появлялся. Даже луна моргала, серебристая пенка плыла по её диску. Город ещё недавно был необъятной громадой. Сейчас он казался маленьким, беззащитным под лунным светом и ночным покровом. Город не мог и не хотел бороться с натиском теней.