А я вот опять взбеленилась:

— Как вот огрею тебя чем ни попадя, узнаешь тогда мое спасибо!

— Да за что же спасибо-то? За то, что и переодеться не во что, и жить вот придется невесть где, и выйти не могу даже в туалет? Вот за это?!

Фамильяр сложил лапки на груди и прислонился к стене:

— Нет, все-таки непонятливая ты ведьма, Ведяна. Счастья своего не понимаешь.

Вот тут я окончательно разозлилась.

— Счастья?! — завопила я как ополоумевшая базарная торговка, у которой только что мальчишка выхватил из корзинки теплую, свежую булку.

— Я тебе покажу счастье! — я огляделась вокруг, в поисках чего-то тяжелого.

И тут раздался осторожный стук в дверь.

Я тотчас насторожилась и махнула Рыське. Рыська, который уже прижал уши так, что те почти приклеились к голове, тотчас исчез.Прямо на глазах. Был Рыська, и весь вышел.

Еще бы. Он же у меня редкой породы-то. Сумрачные рыси, не слышали? Ну, о них мало кто слышал. Это мне одной вот так повезло. Характерный, конечно, Рыська у меня. Но и достоинств не малых. Вот раз — и опять нырнул в котелок, а оттуда и в подпространство, в свой родной дом.

Я отмерла:— Кто там? Входите, не заперто, — и сама дверь-то и открыла пошире.На пороге нарисовался, ошалело глядя на меня, тот самый парнишка, который попался нам с дядькой Сименом по дороге. Лавром он его тогда назвал. Молоденький совсем. Вот у меня мог бы быть такой младший братец. Наверное. Но, увы, не было. Глаза у парнишки, чистые, голубые. Уши этаким лопухшом.Прыщи на лбу да на щеках.Вот нет у них тут ведьмы-то. Нормальная ведьма уж помогла бы. Да и я могла бы. Есть у меня одна травка, кровавица называется. Уж больно хорошо кровь-то очищала.Парнишка от моего взгляда прямо совсем стушевался. Наверное, слишком уж я на него пристально смотрела.

Хоть и неприлично вот так уставиться девушке на юношу. Но я ж по-ведьмински смотрела-то и как на братца, вот честное слово. Ведьма я, что поделать. Мы ведь вот сразу видим, где какая неполадка у человека, ну или не человека. И сразу думаем, чем помочь можем.Натура наша такая.А глаза поскорее все равно опустила. И правильно сделала.

Ведь в руках у первокурсника был поднос с тремя горшочками под крышечками и маленький чайничек. Я прямо почувствовала, что там свеже заваренные травки мои любимые — зверобой, мелисса и чабрец.— Да что ж ты стоишь-то, Лаврик, — залилась я соловьем и скорее отступила в сторону.

— Заходи, заходи скорее! –Глаза у меня загорелись, в желудке заурчало, рот наполнился слюной.Лаврик тяжело вздохнул и затоптался на месте.— Ну что ты медлишь-то? — и тут до меня стало доходить, что парнишка-то боится. Ну, может это и сильно сказано, но опасается. Точно. Неужели меня?!

Стало вот обидно даже. Меня, юной и беспомощной ведьмочки, опасается адепт Боевой Академи? Неужели я так страшна-то?Я нахмурилась:— Ну что, так и будешь стоять? Давай тогда поднос сюда, — и я с великой готовностью потянулась к подносу.

Паренек сглотнул и с готовностью протянул его мне. Ничего не понимаю. Обычно я произвожу на парней совершенно другое впечатление.Я схватила поднос и скорее отнесла его на стоящий у окна колченогий столик. Грязноватый, конечно. Но что делать?Есть-то хочется.

Услышала, как Лавр облегченно вздохнул и скорее повернулась. Еще уйдет, чего доброго, а мне столько нужно у него узнать.— Спасибо тебе, Лавр, — по-доброму сказала я, — и дядьке Симеону передай спасибо. Спасли вы от голодной смерти бедную ведьмочку.Лавр только головой качнул.Странный юноша, странный.

— На тебя что, молчун напал? — пошутила я. Надо же разрядить обстановку и хоть какой контакт наладить с первым встреченным мною адептом.Парень открыл было рот, но потом все-таки закрыл и покраснел еще сильнее.Да что с ним такое-то?Ничего не понимаю. Может, со мной что-то не то?

Скорее оглядела себя.

Вроде одета прилично. Ну, юбки-то помялись чутка, да на рукаве приличных размеров дыра. А так вся при всем я девушка. Русая коса, как водится, до пояса и все девичьи прелести при мне. Правда, худовата я, конечно. Зато глаза у меня синие-синие, как лазурит камень, да на пол лица.

— Иль ты меня боишься? — вдруг дернул меня черт за язык. Я подбоченилась и тряхнула косой. И по затравленному взгляду Лаврика поняла, что — боится. Меня.

— Еще чего! — отмер наконец паренек. — Мне, адепту Боевой Академии бояться какой-то там необученной ведьмы?

Я вздохнула.

Ничего он не понимает. Как раз необученной-то и надо бояться. Хорошо еще, что я хоть ведьмочка молодая, но обученная неплохо. Бабуле спасибо.

А ведь, похоже, паренек-то никогда с нашим братом не встречался. Слухов-то про ведьмочек полно ходит.