И где только взял-то.

— Подержите-ка, дядька Симеон, — я сунула свой котелок в руки ошалевшего от какого действия мужчины, и засунула руку в глубокий карман верхней юбки. Вытащила несколько своих пузыречков. Ага, вот он. Тот, что сейчас ему поможет.

Настойка сарыча болотного, да еще кое-какие травки плюсом. То, что надо!

Я ловко открутила крышечку и бегом за другой кружкой.

Ну ведьмочка я, ведьмочка. Терпеть не могу, когда рядом со мной мучается живое существо.

Отмерила ровно семь капель да и сунула дядьке Симеону кружку в руки.

Тот даже спрашивать ничего не стал, одним махом выпил. Скривился, конечно и глаза из орбит полезли. Ничего, зато голова пройдет. Должна.

— Ну как, дядька Симеон, полегчало?

Тот только зажмурился, а потом осторожно открыл глаза.

С удивлением и даже вот благоговением глянул на меня.

Полегчало, значит. Уфф… Меня даже в пот кинуло. Потому что только сейчас я вспомнила, что перелила капель-то. Не семь надо было, а пять.

Пять!

Ну что я за ведьмочка такая…

Но дядька Симеон осторожно повернул голову в одну сторону, потом в другую и наконец расслабился.

А я вдруг поняла, что все правильно сделала. Ведь пять капель — это для обычного человека, а для потомка орка и оборотницы в самый раз. Повезло мне. Был бы человеком, пришлось бы с ним повозиться.

— Второй раз ты меня на ноги ставишь, Ведяна, — и дядька Симеон даже приложил руку к сердцу.

Я вся запунцовела. Как же здорово, когда можешь помочь! Бабуле спасибо. Вот бы сейчас она за меня порадовалась-то…

— А теперь давай-ка пойдем, а то дядька Силай уже брови свел. Сердится, значит.

Я скорее оглянулась и никакого дядьки не заметила. Пусто было в столовой. И даже витринки опустели.

Выходит, есть у них тут домовые-то? Ну, Слава Светлой матери.

Хоть на кухне есть, и то благо. Интересно, почему мне-то этот дядька Силай не показался?

Я повернулась к мужчине, который уже налил себе чайку из этого, как его, титана. И с блаженным видом в один глоток с ним покончил.

— Уходим, уходим, дядька Силай. Благодарствуй за чаек, — он махнул мне рукой, и я поспешила на выход.

Вопросы были. Но, похоже, лучше задать их попозже.

А то ведь видеть я не видела, но четко услышала, как кто-то недовольно фыркнул и что-то пробормотал в ответ.

Только мы вышли, как дверь в столовую с грохотом закрылась.

Вот тебе и чаек в течение дня.

Дядька Симеон понятливо хмыкнул:

— Не боись, Ведяна. Откроет дверь через пару минут. Отходчивый у нас он. Но порядок любит.

Глаза у дядьки Симеона посветлели, сразу видно, что о головной боли он уже и думать забыл.

— Пойдем-ка, Ведяна, я тебя на постой определю, — вдруг сказал он.

А я даже остановилась:

— Опять туда, на чердак? — и жалобно посмотрела на свежего, полного сил мужчину.

Тот же только подмигнул:

— Нет, адептка Маленская. По распоряжению ректора тебе выделено отдельно стоящее здание старого фонда.

— Ректора? Значит, мы сейчас не к нему идем? — я почувствовала, что щеки мои наливаются жаром.

Ведь он же сказал, что потом все расскажет и вообще…

Дядька Симеон отмахнулся:

— Сейчас не до того. Да и отдал он уже распоряжение. А насчет разговора, — тут он покосился на меня, — вызовет, не сомневайся.

— Вот проведет беседу с одним охламоном, — э-э-э… Я хотел сказать, с одним из наших лучших пятикурсников, так и до тебя очередь дойдет.

Я вздохнула. Значит, разговор откладывается. А до тех пор я буду щеголять в Академии в этих вот юбках и одной-единственной блузке, которая уже и с дыркой. И в пятнах.

Ладно. Вымою, заштопаю.

Дядька Симеон шел бодро. Мы миновали дом ректора и мне вдруг показалось, что в окне на втором этаже мелькнула тень. Ведь эта та же самая комната, кабинет его.

И стол ректора как раз у самого окна стоит.

Я прищурилась и тотчас отвела взгляд. Не показалось. На меня практически в упор смотрел Сандр Огненный. И в глазах его, да и вокруг, полыхал огонь.

Сердце у меня остановилось, а потом забилось как сумасшедшее.

Я вцепилась в руку дядьки Симеона:

— Там… Дядька Симеон, там с ректором что-то… Глаза у него… Да там огонь!

Мужчина разом напрягся и хмуро на меня посмотрел: