— Езжай. Вали скорее из города, пока они не поняли, что ты ещё цел.

Последний нападавший покончил с собой, и выяснить, кто был заказчик на месте не удалось. Потребовалась пара срочных звонков, в том числе Давыдову, чтобы меня отпустили и посадили на скоростной байк, который домчал меня до самолёта за пять минут до закрытия посадки.

Когда мы взлетали, я заметил в нескольких километрах от нас тонкую линию, прочерченную дисколётом, и подумал — наверное там летят мои миллионы, после чего наконец-то отрубился.

Мне приснилась Ольга Лекарь. Стресс прошёл, а моё либидо, подкормленное утренними объятиями Нинели Кирилловны, снова проснулось, и сон вышел самым что ни на есть эротическим. Я лежал голый на массажной кушетке в комнате, отдалённо напоминавшую ту самую пыточную на нижнем уровне Бункера. Лекарь сидела на краю, абсолютно голая, не то потная, не то намазанная кремами и маслами, и совершала вполне очевидные движения кистью руки на уровне моего пояса. Я был почти уверен, что она говорила со мной через сны.

— Значит, ты теперь предатель, Эльдар. Ты предал нас.

— Считай, как хочешь.

— Нет, ты предал. И убил Бориса.

— Борис был безумным. А я просто устал, Ольга. Я устал от этого всего, от бесконечной цепочки обмана, разрушений и гибели близких.

— Ты уже чувствуешь, Эльдар, что с Ветвью творится что-то непонятное. Что-то непостижимое даже для меня?

— Возможно. Возможно это то, что вы называете «паршой магии». А возможно — вы врёте и прекрасно знаете, что происходит и будет происходить с миром. Но я к этому не причастен.

— Нет, причастен, — сказала она, на пару секунд заняв рот совсем не разговором. — Именно ты, Эльдар, к этому и причастен. И нам очень хочется разобраться, к чему это всё приведёт. Но Верховный уже отправил в Ветвь новых людей. Они проконтролируют процесс… Будь осторожен… Я не хочу, чтобы ты умирал. Право убивать тебя есть только у меня, Эльдар…

На следующее утро за мной приехал человек от Давыдова и отвёз к нему на дачу, во всё ту же подземную комнатку для переговоров.

— Итак, напали? — нахмурился он.

— Напали.

— «Пилигрим»?

— Туфта ваш «Пилигрим»! — не выдержал я и выложил из кармана пустой браслет, который прихватил с собой. — Он сработал, когда полуголый режиссёр артхаусного кино меня загипнозил, отчего я чуть не трахнул свою коллегу, а затем взял в руки нож.

Давыдов вытер ладонью пот на лбу — жара, и кондициционеры не справлялись. Потёр пальцами тёмную гладкую поверхность браслета, а затем выбросил его в корзину в углу.

— Да… Ложное срабатывание. Гадство! Такое уже пару раз было. Слишком большая чувствительность у ядра. Но ты в итоге выжил.

— Выжил, но Амелия тяжело ранена. Даже не знаю, наверное, она лишится ноги. Такое мне не починить.

— В этом не беспокойся. В Санкт-Петербурге хватает хороших лекарей, ей уже занимаются. В крайнем случае — поставят лучшую автоматическую, с обратной связью.

— Приятно жить в мире, где есть магические протезы, — вздохнул я.

Давыдов кивнул и снова хлопнул ладонью по столу.

— О ней позаботятся, меня больше беспокоишь ты. У Общества есть соображение, что охота, всё же, идёт именно за тобой. Мы взяли одного из нападавших во Владивостоке. Перед смертью он сказал что-то на тему «антихриста всех времён» и «злого демона из другого мира, пришедшего к нам, которого нужно остановить».

Я усмехнулся. Давыдов, насколько я мог судить, до сих пор не знал всех тайн о моей персоне, которые знали Елизавета Петровна и император. С другой стороны, мне вспомнились слова Ольги из сна — неужели сон был вечным? И мой выбор не окончательный, а значит, что конец мира всё же возможен? Я решил на всякий случай изобразить недоумение.

— То есть — про меня? Они серьёзно в это верят?

— Ну, не только у них есть представление, что ты как-то завязан с будущим этого мира. Я упоминал Абиссинскую школу познания, упоминал факты с лифтёрами. А если учитывать то, что ты сказал по поводу сознания из другого мира… На самом деле — не только потому, у тебя в мозгу поселился пришелец — слишком уж тесный узел вокруг тебя. Потому у меня следующее распоряжение: Антарктида.

В воздухе повисла пауза.

— Чего-о?! — совсем не по табели о рангах ответствовал я

— Антарктида. РосКон — договор по Российскому Контролю Антарктики и все базы, к нему относящиеся. Ну, города тоже можно. На полгода-годик. Можешь считать это ссылкой. Там тебя их агенты точно не достанут. Есть, конечно, варианты с Луной и тому подобным… Но будем считать Антарктиду условно-безопасным местом. К тому же, скоро там начнётся весна…

Признаться, у меня в душе всё обвалилось. Во-первых, работа, к которой я уже прикипел, и учёба, которая планировала начаться. Во-вторых — мои миллионы и особняк, который я собирался строить: я побоялся, что мои драгоценности теперь мне попросту не успеют передать. В-третьих… точнее — во-первых — Нинель Кирилловна. Неужели на нашем с ней романе можно поставить точку? Да и просто не хотелось покидать страну, которую я полюбил.