– Через час в центре удобно? На Невском есть подвальный ресторан, называется «Арфа».

– Я буду, – заверил чиновник.

Явился он действительно вовремя, подвергнув меня новому приступу недовольства собой. Рядом с ним – уверенным, надменным и холеным, в дорогом деловом костюме, я почувствовал себя неудачником в простых джинсах и свитере. И я еще питаю какие-то фантазии…. Женщины типа Сони всегда рядом с такими мужчинами, как этот тип – сделавшими карьеру, имеющими высокую должность и еще более высокую зарплату.

Я, подозреваю, выглядел перед ним слишком худым, слишком потрепанным, слишком усталым.

Однако, надо отдать ему должное, поздоровался он со мной вполне доброжелательно, и рукопожатие по всей форме – крепкое, долгое:

– И мне ведь ничего не сообщила, представляете? Позвонила и говорит – возьму отпуск на неделю, мол, дела, – начал он с места в карьер, устраиваясь напротив меня. – меня зовут Иван Владимирович, кстати.

– Мне казалось, у вас близкие отношения, – не удержался я, и тут же поправился, – думал, вы прольете свет на всю ситуацию.

Он болезненно скривился:

– Близкие – это вы про любовь? Нет. То есть, я-то не прочь, но она не проявляет ко мне подобного интереса…. – он повертел в руках салфетку.

– Она вам нравится? – уточнил я, почему-то переживая внутренний подъем. Он коротко взглянул в окно на проспект:

– Она всем нравится. Я еще десять лет назад – она была совсем юной и как раз забеременела и совсем одна была, парень то ли ее бросил, то ли она не хотела связываться с ним, – так вот я на коленях ее умолял выйти за меня, готов был ее ребенка воспитывать как собственного. Она мне отказала, мягко и деликатно так. Сказала, что не хочет пользоваться моим благородством, что не будет нам счастья, если она выйдет за меня под давлением обстоятельств, и давай, мол, будем в формате «начальник-подчиненный», – он безнадежно махнул рукой, – да, если бы вы ее только знали….

– Я видел ее, красивая женщина, – сдержанно заметил я, стараясь не показать, как меня поразила эта краткая история.

– Дело не во внешности, хотя она, конечно, яркая. Соня – она настоящая, страстная, добрая, действительно добрая, а не показушно, понимаете? Иногда – редкостная стерва, иногда – маленькая наивная девочка, и все это в таком коктейле, что… да, вам неинтересно…

Мне было, напротив, очень интересно, но я с готовностью подтвердил:

– Да, я вызвал вас узнать о ее конфликте с заместителем губернатора. Слышали ли вы что-то об этом?

– Еще бы. Об этом все наше Управление гудело. Сперва-то все мирно было. Был у нас проект по строительству одного здания – приюта для детей на Большой Морской возле дома номер десять. Зам губернатора этот проект курировал со стороны города, Соня – как представитель федеральной власти. Построили все, готовили к открытию. У них с Соней все мирно было, даже слишком. Они ужинали вместе и все такое, он ей цветочки дарил. Думаю…, – тут он нахмурился, – что и до кровати у них дошло. Соня в этом смысле простая – кто ей нравится, она открыто говорит и действует, не играет, как другие девки. А он ей нравился. Но в один день все кончилось. Он к нам явился, закрылся с ней в кабинете, они поругались, кричали друг на друга, Соня вроде прокуратурой ему грозила, он тоже в долгу не остался. И на этом все.

– Вы спрашивали о причинах конфликта? – уточнил я, уже понимая, что разговор кончится ничем.

– Да и не раз, но она не рассказала. Господи, я и подумать не мог, что Соня на такое решится. Скорее ожидал, что он ей навредить может. А вы уверены, что она ну… не в порядке самообороны?

– К сожалению, это исключено. Несколько свидетелей говорят, что она подошла к нему и выстрелила почти в упор.

– Неужели ничего нельзя сделать? Вы понимаете, что для нее значит судимость? Она – федеральный государственный служащий, мне сверху велят ее уволить, и я не смогу воспрепятствовать.

Я усмехнулся, вставая:

– Думаю, если очень захотите – то сможете, другой вопрос, чем это будет грозить лично вам. Всего хорошего.

Направляясь к своему внедорожнику на парковке, я перебирал в уме новые обстоятельства. Выходит, и впрямь у Сони (как-то незаметно я назвал ее так), были близкие отношения с заместителем губернатора. Совместный проект и вспыхнувшая симпатия. Что случилось потом? Не поделили отмытые на строительстве деньги? Или она застала его с проституткой в сауне? Или что-то более серьезное?

Она стреляла в него. Чтобы выстрелить в грудь человеку надо быть готовым. И иметь веские причины. Мне самому пару раз случалось стрелять в людей, и я слишком хорошо помнил, что процедура эта – малоприятная, а отходняк после нее – еще более жесткий. Мой первый убитый по ходу службы снился мне потом с завидным постоянством два месяца, а лицо его я отчетливо помню и сегодня – спустя двадцать лет. У меня тогда был очевидный выбор: наркоторговец – или мой наставник, пожилой полковник. А какой выбор был у нее? И как она себя сейчас чувствует?