План А.

Меня этому никогда не учили.

Никто не рассказывал, не показывал и не объяснял, что делать, когда купол трещит над головами и создания бездны готовы в любой момент проникнуть в наш мир. Когда никто в тебя не верит, и даже ты сама не знаешь, на что способна. Лишь надежда толкает вперед, прогоняя животный страх.

Меня не учили… А вот мальчишек, которые были младше, да. Им-то это надо было по роду службы. Это они, достигнув совершеннолетия и освоив азы управления светлым даром, отправятся к сторожeвым башням и будут нести вахту.

Для Айрин Монрей изначально была уготована другая судьба – убить Коннора Хоторна. А для этого тактика и основные правила уничтожения трещин были не нужны.

Но никто не мог помешать мне слушать и смотреть. Наблюдать.

Конечно, я делала это тайком, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Дядя бы запретил… и даже наказал.

Нет, он догадывался о том, что я интересуюсь прорывами и пристально наблюдаю за работой других. Не мог не догадываться. Но считал это блажью девчонки. Мол, пройдет время, и Айрин выбросит эти глупости из головы.

Но Финис Монрей слишком плохо меня знал.

Да, дядя несколько лет растил меня по своему усмотрению, лепя идеального и послушного исполнителя. А я старательно изображала покорность.

В конце концов, притворяться другой я умела с рождения, как и добиваться своего.

Как бы ни была благодарна дяде за шанс стать другой и показать себя, слепо следовать его советам и подчиняться не получалось. Даже в мелочах.

Несмотря ни на что я училась работать с прорывами. Даже тренировалась в своей комнате, снизив мощность заклинаний до минимума.

Каким-то чудом мне удалось стащить из дядюшкиной библиотеки старую потертую книгу с потемневшими страницами и бледными чернилами. Ею давно никто не пользовался, знания и навыки считались устаревшими и бесполезными.

Но я думала иначе. Особенно когда на одной из страниц увидела истлевшую печать с инициалами "Эй. Ор. М.".

Эйган Орел Монрей. Старший сын великого Орела Монрея, создавшего купол.

Уж ему-то можно было доверять.

Сама не знаю, зачем я это делала. Может… может, просто мечтала, что потом, когда долг будет выполнен, мне позволят остаться в сторожевых башнях и нести службу наравне с остальными.

Глупая надежда, Хоторны никогда не простят мне смерть наследника и захотят отомстить.

Дядя ведь никогда не говорил, что будет со мной потом. А я боялась спрашивать.

Итак, план А.

У меня было всего пять минут, чтобы добраться до трещин. Именно на пять минут маги останавливались.

Вверх, вверх, под облака, когда дома становятся совсем крошечными, дороги напоминают извилистые линии, а людей вообще не рассмотреть.

Ветер бил в лицо, Эфри тяжело и хрипло дышала, стремясь унести меня как можно дальше.

– Я справлюсь, я смогу, – шептала сама себе, пытаясь хоть как-то приободриться.

А трещины всё ближе.

Уродливые, угловатые, с острыми побелевшими краями и небольшими утолщениями, которые уже начали краснеть.

Небольшие темныe искры сыпались каждые пять-десять секунд, почти сразу растворяясь в воздухе. Я знала, как они были опасны для всех живущих.

– Еще ближе, – прошептала я, наклонившись к Эфри и успокаивающе похлопав её по шее. – Еще на пару метров.

Искры становились все больше, а утолщения прямо на глазах наливались багряным цветом. Еще немного, и тьма начнёт пробираться в наш мир, образуя причудливые и опасные формы.

– Давай, сейчас, – приказала я своему пегасу, выпрямляясь в седле.

Отпустив поводья, я позволила себе соскользнуть с тела Эфри и полететь вниз.

Конечно, было страшно. Даже очень. Я всё-таки зажмурилась, едва не оглохнув от ветра, который ударил по ушам, разметав волосы, больно ударившие по лицу.

Свободное падение длилось всего несколько секунд, а потом Эфри нагнала меня, на ходу обратившись и вбиваясь в сердце ярким солнечным клинком.

Я выгнулась, с трудом сдержав рваный вздох, больше похожий на стон, и крепко зажмурилась.

Как же это больно.

Что в первый раз, что в последующие. Ничего не меняется, сколько ни тренируйся, как ни старайся. Острая боль распространилась по телу, парализуя его на мгновение, показавшееся мне вечностью. Невозможно дернуться и даже вздохнуть, любое движение превращается в муку.

Но проходит секунда, вторая, и ты вдруг понимаешь, что живешь. Да и боль ушла, осталось лишь тепло – обжигающее, горячее, но такое родное.

Эфри – сейчас я чувствовала её особенно ярко.

Светлая сила так же эфемерна и многогранна, как и темная. Она не только дает способности, но и может принимать самый разный облик.