Ветер, свободно просачивающийся сквозь отсутствующую часть стены, забирался под подол платья и холодил ноги, насквозь пронизывал тело и заставлял зябко ежиться, ускорять шаг и молча материться.

Кинув взгляд на двух пауков, которые, шевеля своими лапками, о чем-то разговаривали друг с другом, я передернула плечами и принялась быстро спускаться по ступенькам. Наш мертвяк проследил за мной своими маслянистыми начавшими разлагаться глазами, один из которых решил покинуть свое пристанище и покатиться на пол. Комендант был вынужден полезть за ним. Я же скривила от отвращения рот и поспешила убраться из этого оплота грязи, безобразия и вони.

Грорд следовал за мной.

И стоит заметить, изредка встречавшиеся мне студенты, которые сонными мухами ползли по тропинке, сначала поднимали глаза и кидали довольно безразличный взгляд на меня и моего спутника, второй взгляд шел следом за первым и предназначался только грорду, в нем явно читалось: «Показалось, что ли?». И, наконец, третий шел с чуть большим интервалом, этот взгляд был уже и удивленным и несколько напуганным: «Нет, мать вашу, не показалось!».

Когда мы уже были на подходе к некромантскому корпусу, я подумала о том, что, скорее всего, следовало как-то скрыть сущность грорда, а то мало ли чего могло случиться... Но в любом случае, менять что-то было уже поздно.

– А тут мило, - проговорил мой спутник, окидывая некромантское кладбище.

– Мило - не то слово, - отозвалась я.
– А уж жители здесь какие приветливые! Просто прелесть!

Грорд хмыкнул.

Я беспрепятственно миновала коменданта, который лишь поднял на меня взгляд синих провалов и снова уткнулся в бумаги, быстро взбежала на нужный этаж и буквально с пинка распахнула дверь Сиэна.

Открывшаяся глаза картина не обрадовала.

На широкой кровати раскинувшись спал юноша, его белые волосы разметались по подушке и привычно закрывали глаза, одеяло сбилось и открывало весьма неплохой торс, на котором лежала рука. Не Сиэновская рука. Она принадлежала той девушке, с которой я видела Сиэна позавчера из окна.

К моему глубочайшему сожалению, девица к руке также прилагалась.

Да у них что у всех брачный период что ли начался?

Женишок мой там с какой-то фрейлиной развлекался при своем драконьем дворе, этот со студенточками спит. У, мужики одним словом!

Но это на самом деле все ладно.

Искренне не понравился мне какой-то осадочек на сердце, там что-то затянуло, засвербело, и неожиданно защипало в глазах.

Ерунда это все!

Я встряхнула руками, пропустила грорда и закрыла дверь. В конце концов, мне-то какая разница, я сейчас тут помоюсь и свалю. Еще раз кинув взгляд на кровать, я подавила в себе стойкое желание пожелать им обоим какой-нибудь венерической болезни. А то сбудется еще, будет неловко.

Размышляя таким образом, я прошла в ванную комнату и включила воду, грорд прикрыл дверь и остался снаружи охранять. Что удивительно, он не проронил ни слова по поводу этой картины. Словарный запас у него, что ли, закончился?

Я как раз заканчивала мыться, когда внезапно услышала громкий и пронзительный визг. На лицо сама собой полезла широкая-преширокая улыбка.

И на душе сразу так полегче стало!

Да, не завидую я той девице - проснуться и узреть перед собой, в прямом смысле грорд знает что - не великое удовольствие.

– Ну что же вы кричите? Вы портите мне весь аппетит!
– услышала укоряющий голос демона и прыснула в ладошку.

Визг усилился.

Не желая пропустить эту картину, я быстро обернула волосы полотенцем, которое лежало на специальной подставке, сама завернулась в другое и выскочила в спальню.

А зрелище-то было поистине прекрасным.

Сиэн сидел в кровати, потирая глаза и пытаясь сообразить, что вообще тут происходит, а его мымра улезла на самый дальний край и прижалась к спинке, судорожно вцепившись в одеяло одной рукой, тыча пальцем другой руки в грорда. В ее глазах читалась паника.

Но вот что странно, когда из комнаты показалась я, паника-то потихонечку стала улезать, а вместо нее приползло что-то такое эдакое.

– Сиэн!
– голосом звенящим от эмоций громко проговорила она.

Тот потер голову, кинул взгляд на нее, потом перевел взгляд на меня и тяжело вздохнул.

– Кэм, ты не вовремя.

Я поцокала языком и укоряюще покачала головой, а затем обратилась к грорду.

– Ну вот что, скажи ты мне, за люд такой пошел? Сначала «приходи в любое время дня и ночи, кидайся в мои объятья», а потом «прости, детка, ты не вовремя». Как тебе такое?

Грорд сделал очень серьезную мину, хотя третий взгляд, не связанный с первыми двумя, стрельнул ехидным взглядом в юношу.

– Безобразие, госпожа.

– Вот и я о том же!
– с жаром поддержала я.
– Безобразие!

– Кэм, заканчивай этот цирк, - устало вздохнул Сиэн.

Девице видимо совсем не понравилось, что про нее забыли, и она встала во всем своем обнаженном великолепии, натянула платье, с гордым видом обошла кровать и влепила смачную пощечину Сиэну.

Звук звоном пронесся по комнате и стало тихо. Повисла угрожающая, напряженная тишина. Сиэн замер, как сидел. Он дотронулся до щеки и медленно поднялся.