Как часовой, Фин сидел на втором стуле на расстоянии вытянутой руки, полностью сосредоточившись на своей добыче.

— Кто он? — спросила я, останавливаясь позади Фина.

— Я думаю, что пука, хотя он не хочет говорить.

— Что, черт возьми, такое пука? — Я вопросительно посмотрела на Вайята, который покачал головой. Это что-то новенькое для нас обоих.

— Редкий и дальний родственник терианцев. Немногие известны или зарегистрированы в нашей истории, поскольку они замкнутые. Продуктивной жизни в человеческом мире они предпочитают устраивать шалости и неприятности. Я никогда раньше не встречал пуку, но это объясняет его способность изменять форму.

— Ты хочешь сказать, что он трикстер? — сказал Вайят, входя в гостиную с ножом для чистки овощей, зазубренным ножом для хлеба и зажигалкой для барбекю в руках.

Фин наклонил голову, обдумывая это слово. — Да, судя по вашим мифологическим текстам, он подходит под описание термина «трикстер».

— Я не поняла. В учебном лагере нас этому не учили, и в школе я не обращала особого внимания на мифологию. После трех полных минут объяснений Фина, включавших неизвестные мне имена: Койот с Юго-Запада, Локи по-скандинавски, Кокопелли и Зуни и множество других названий — я махнула здоровой рукой, сдаваясь. — У меня сейчас будет информационная перегрузка.

— Прости.

— Так почему сейчас? — Мой вопрос был наполовину адресован молчаливому двойнику, который не поднимал глаз со своих колен с тех пор, как я вошла в комнату. — Почему это существо, которое не привлекало к себе внимания в течение десятилетий, вдруг появилось, выследило меня и высосало из меня костный мозг?

— Давай спросим у этого гада, — холодно произнес Вайят. Он поменялся с Фином местами и теперь оказался прямо напротив существа с его лицом. Отражение было жутким в своем сходстве и различиях. Вайят излучал такую ненависть, какой я никогда не видела, и молилась о том, чтобы никогда, никогда не оказаться для нее причиной… Пука, трикстер или как его там зовут, по-прежнему смотрел на свои колени.

— Ты должен понимать, что по любому умрешь, — сказал Вайят своему двойнику. — Но ты можешь решить, как умрешь: быстро или медленно, пока не начнешь умолять меня прикончить тебя.

Я вздрогнула.

— На кого ты работаешь?

Двойник огляделся. На его шее висел осколок кристалла фиолетового цвета, на куске тонкой коричневой кожи. — Вы знаете на кого, — ответил двойник, и я поняла, почему он раньше молчал. Его голос походил на скрип гвоздя по классной доске, высокий и визгливый, от которого сводило зубы.

— Все равно скажи, — потребовала я.

Он не смотрел на меня. Вайят допрашивал его, так что его внимание было приковано к нему. — Человеческий мужчина. Его настоящее имя Тэкери.

— Почему? — спросил Вайят.

— Потому что это имя, данное ему, — ответил двойник после секундного колебания..

— Будь точным в своих вопросах, — сказал Фин. — Он понимает только так. Вятт кивнул. — Почему ты согласился на эту работу?

— Я был вынужден.

— Отвечай на вопрос. Почему?

— Нет.

Вайят щелкнул зажигалкой и поднес лезвие ножа к оранжевому пламени. Прошло несколько секунд в тишине. — Почему? — снова спросил он, поворачивая рукоять лезвия. Трикстер не ответил. Вайят вонзил лезвие в бедро двойника.

От громкого воя разбился стакан где-то на кухне. Вайят выдернул лезвие, покрытое очень небольшим количеством крови. Запах паленой плоти щекотал мои ноздри. Если прижигать раны по мере их нанесения, то можно усилить боль и свести к минимуму кровопотерю. Он сам это сказал, когда учил меня новым методам допроса подозреваемых в самом начале.

— Почему?

Еще четыре раза Вайят повторил вопрос и вонзал нож, но ответа мы не получили. В конце концов, устав от визга и вони горелого мяса, от которых волосы встают дыбом, я спросила: — Зачем ты носишь этот кристалл?

— Помогает сосредоточиться, — сказал трикстер, явно способный ответить на этот конкретный вопрос. — Для долголетия. Расположения.

— Объясни мне эти слова.

— Нет.

Снова в его ногу вонзился нож.

— У меня есть теория, — произнес Фин. — Согласно легенде, пука способны сохранять созданные формы только в течение коротких промежутков времени. Возможно, кристалл позволяет ему удерживать это тело в течение более длительного времени.

— Так что будет, если мы снимем кристалл? — поинтересовалась я.

— Ты уберешь это лицо.

— Замечательно. — Я обогнула стул Вайята, схватила кристалл и дернула. Всплеск энергии пробежал по моей руке в тот момент, когда порвался кожаный шнур. Словно воск свечи, фальшивое лицо поплыло. Изменилась форма тела, стала короче и меньше.

Фин оказался за стулом раньше, чем я успела заметить соскальзывающие путы, и постарался затянуть их покрепче, когда тело нашего заключенного перестало изменяться. Он уменьшился до двух третей своего прежнего размера, ближе к пропорциям ребенка, чем взрослого. Теперь лицо оказалось наполовину сформированным и нечеловеческим: глаза без ресниц желто-зеленого цвета детских какашек, горбинка и две дырочки вместо носа, безгубый крохотный ротик. Вместо ушей виднелись дырки по бокам головы, восково-белая кожа была совершенно безволосой. Он походил на существо, которое слишком долго жило в темной пещере.