Судя по вою, упал он неудачно. На что, в принципе, и был расчет.

— Гев, ты че? — тут же бросился к нему замыкающий.

— Ммм, нога! — протянул тот. И судя по голосу, ему сейчас было очень больно.

— Что там у вас? — заорали откуда-то спереди.

— Гев ногу повредил. Сильно.

— Слепой придурок! —проорал тот же голос. — Прирежь его, чтобы не мучился.

— Арза, да ты чего? Да он просто…

— Отведи его в лагерь. Недоумки, смотрите под ноги. Если хоть кто-нибудь еще себе что-нибудь повредит, прирежу на месте!

Шум ломаемых веток начал удаляться. Я, не тратя времени, двинулся к хромоножке и его приятелю.

Со спины бью в голову альтруиста. Хруст. И он валиться на тело приятеля, которому только что пытался помочь встать.

Второй пытается заорать, позвать на помощь, но выдает лишь сип. Ментальная удавка работает безотказно.

Выдвигаюсь следом за «охотниками».

Черт! В темноте зацепился за ветку луком, и порвал тетиву! Еще и стрелы почти все растерял, пока по лагерю носился. Ладно, оставлю ставшим бесполезным лук здесь. Потом вернусь за ним.

Через пару минут догоняю всю честную компанию.

За прошедшее время они успели слегка растянуться. Выбираю крайнего и действую по отработанной схеме.

Отряд не заметил потери бойца. А ведь если приглядеться, то они условно разбиты на два отряда. По числу «следопытов».

— Карх, ты где? Карх? — а нет, заметили. — Карх!

— Нашел! — перебивая его, заорали со стороны другого отряда. — Идите сюда, твари зеленые!

— Где Карх?

— Ннне знаю, он за мной шел.

— Твою мать! Двигаем к группе Барфа. И по сторонам смотрите!

— А как же Карх?

— Плевать на него! Зря мы вообще ночью в лес поперлись.

— Лови их!

— Стоять, твари!

— Поймал! Я поймал одного! Ах, ты отрыжка! Кусается! Ннна, получи.

— Ааа, у них оружие!

— Не убивать! Вяжите их!

— ААаа, зарезали! Меня зарезали!

Несколько факелов в пылу битвы уронили, и они тут же были затоптаны.

Уменьшение источников света привело к увеличению паники в рядах работорговцев.

Я, под шумок, забрал еще одного. А дальше решил сосредоточиться на факелоносцах.

То, что происходит что-то не то, они поняли, когда в «живых» остался всего один факел.

Однако было уже поздно. Я скользил между ними, стараясь заходить со спины.

Если получалось, то убивал с одного удара. Если нет, то приходилось изворачиваться.

В один из таких разов, мне прилетело дубинкой по ноге. Я слегка сбавил напор и усилил осторожность.

Вот, на моих глазах, один из охотничков сбил на землю гобла и уже крутил ему руки, когда к нему подскочили две тени. Замелькали ножи, охотник закричал.

Он вслепую отмахнулся и сбил на землю одного из напавших на него гобла. Тут же подобрав небольшое копьецо, он развернулся ко второму.

Судя по его бешеному лицу, брать их в плен он не намеревался. Оно и не удивительно. Когда в тебе за разом делают столько отверстий, всё человеколюбие, в данном случае гоблолюбие, куда-то резко испаряется.

Пришлось вмешаться и помочь зеленым воителям.

Когда я налетел на мужика, удивились все трое. Причем охотничек сначала обрадовался, когда меня увидел.

Ну в самом деле, логично же все. Они — люди, охотятся на гоблов. Я человек, значит один из них.

Вот, только умер он с удивлением на лице, когда грузик влетел ему в лицо, ломая кости на своем пути.

Попал удачно, даже добивать не пришлось.

— Своим помогите, — бросил я гоблам, высматривая очередную жертву. — Ножи свои заберите!

Зеленые ушастики, видимо испытывая сильнейший когнитивный диссонанс, уже пятились к ближайшим кустам, когда до них дошел смысл сказанного мной.

Они остановились в нерешительности.

— Я друг Гаралуна. Соображайте уже быстрей.

От мук выбора следующей жертвы меня избавили сами охотники. Видимо, в какой-то момент, кто-то, наверное, главный из них, догадался осмотреться.

Произведя нехитрые подсчеты, до него дошло, что количество оставшихся на ногах охотников значительно сократилось.

— Хватаем, кого успели поймать и двигаем в лагерь! — заорал тот-же голос, что в самом начале их похода в лес, угрожал прирезать всех тех, кто подвернет себе ноги.