— Не знаю, кто такая эта обезьяна и насколько это хороший воин. Но если то, что ты говоришь правда, а у меня нет причин сомневаться в твоих словах, то мне становится страшно.

— Это точно. — Подключается к разговору Доцент, баюкая раненную руку. — Такое ощущение, что с нашей последней встречи ты стал ещё быстрее.

— Так вы знакомы? — влезает в разговор один из «исследователей».

Надо будет потом хоть поинтересоваться, как их зовут, а то неудобно как-то. Вроде они ребята неплохие, да и тестикулы у них на месте. Глядишь, научатся не только лещей отхватывать, но и раздавать. Эти шестеро так точно.

— Есть немного, — уклончиво ответил я. — Пришлось попутешествовать вместе какое-то время.

— А мы тебя тоже видели, — подключилась к беседе одна из девушек. — Ты вроде с каким-то караваном шел в город, разве нет?

— Шел, да не дошел. Эти беспредельщики напали, когда мы переправлялись через реку. Перебили почти всю охрану, а остальных взяли в плен.

— Так, ладно, потом языками почешите, — прервал я эту светскую беседу. — Сейчас нам надо каким-то образом подогнать корабли к берегу и освободить людей и гоблов. Так что давай, Ронг, бери людей и надо прочесать корабли. Если остались пираты — делайте с ними, что хотите, но только быстро.

— Прямо вообще всё, что угодно? — невозмутимо переспросил мой зам.

— Ну, в пределах разумного, конечно, — подозрительно посмотрел я на него. — К гоблам я пойду сам. Возьму с собой Гаралуна. Семён, ты случайно не знаешь, на каком корабле путешествуют зеленые ушастики?

— Случайно знаю, — ответил он с улыбкой. — Вот прямо на том, на котором ты сейчас стоишь.

— Удачненько. Ладно, приступайте. До вечера нам край надо управиться. А мы ещё не обедали. Гаралун! Давай сюда! — я махнул гоблу рукой.

— Там только люди, — сходу заявил мне юный шаманидзе, стоило ему перебраться на этот корабль. — Гоблов нет!

— Я в курсе. Мне сказали, что они могут быть тут. Так что бери своих и давай его проверим.

— Может вдвоем проверим?

— А что случилось?

— Тяжелый бой. Все ранены, а Демернык умер. — Грустно ответил Гаралун.

— Сочувствую, приятель. Правда. Но сейчас не время оплакивать погибших. Пойдем, проверим трюм.

— Я и не собирался его оплакивать, — недоуменно уставился на меня Гаралун. — Просто, когда его проткнули длинным ножом, он упал за борт.

— И? — не понял я причину его грусти.

— И он уплыл вниз по реке.

— Это плохо? — продолжал допытываться я, желая узнать причину его печальной печали.

— Конечно, это плохо! — вскинулся гобл. — На нем были очень хорошие сапоги!

— Тьфу ты, — сплюнул я, поняв в чем дело. — Вот ты же меркантильный… даже не знаю, как тебя назвать.

— Но отличные же были сапоги! Где мы теперь такие найдем.

— Если они тебе так нравятся, можешь сплавать за ними!

— Но я очень плохо плаваю!

— Ну тогда отпусти и забудь. Пойдем, давай, твоих сородичей освобождать. Плюшкин зеленокожий.

— А кто такой Пилющкин?

— Один очень жадный тип. ОЧЕНЬ жадный. Ну прямо вот ну ООООЧЕНЬ.

— Я не жадный, — насупился Гаралун, — я бережливый.

— Пфф.

Мы осторожно спустились с ним по лестнице на корме. После освещенной палубы, тут царила кромешная тьма. Я подождал, пока глаза немного привыкнут и продолжил движение. Рядом все еще недовольно сопел мой ушастый приятель. Бережливый он, ну-ну.

Далеко идти не пришлось. Стоя за деревянными решетками, на нас смотрели десятки глаз.

Сначала они увидели меня, и в страхе отпрянули подальше. Те, кто стоял ближе, начали давить на тех, что стоял за ними. Их толкали в ответ, не желая быть вжатыми в деревянный борт.

Самое страшное, что все это происходило практически в полной тишине. Кроме яростного сопения, никто не издавал привычных, для гоблов, звуков. Ни криков, ни вигов — ничего. Сильно же их зашугали. Бедняжки.

— Так, народ! — обратился я к ним. — Хватит друг другу массаж делать. На свободу хотите?

Возня на секунду замерла и кроме страха я увидел в их глазах интерес.

— А что такое масаш? — в своей любимой манере проявил себя Гаралун.

— Потом покажу. Точнее, объясню. Показывать лично не собираюсь. Ещё чего!

Самые смелые и любопытные гоблы пододвинулись поближе к решетке, стараясь разглядеть моего приятеля. А там было на что посмотреть. На их фоне, он смотрелся настоящим мажором.

Ну ещё бы! Волчий хвост, тесак, заляпанная в крови одежда и, самое главное, сапоги!