— Понимаешь, все изменилось, я просто не могу ее сейчас бросить. Прости, я должен быть с ней. — Дадо выглядел очень виноватым. У ребёнка должен быть отец.

— И давно ты об этом узнал? — беря себя в руки, как можно безразличнее спросила я.

— Недавно,— нехотя ответил Дадо.

— До того, как мы с тобой резвились, как кролики?

— Зачем ты так?

— Прости, ты прав,— извинилась я.

— Продолжай, я тебя перебила, так, когда ты узнал?

— Пилар мне вчера сообщила, она сказала, что не хотела говорить. Хотела делать аборт, но после того, как я попал в больницу, она подумала тогда, что я умру, и решила оставить ребёнка. А потом аборт было поздно делать.

— Ну и какого черта она до сих пор молчала? — разозлилась я, готовая прямо сейчас вывалить ему свою тайну. Вот интересно, что он будет делать, когда узнает, что я тоже беременна? Стоять, как осел между двух охапок сена и выбирать, какая из них для него будет посочнее?

— Пилар не хотела на меня давить, она знает, как я отношусь к детям и не желала, чтобы я женился на ней по залёту.

— Ах, вот оно что! Умный ход,—скривилась я.— Тогда зачем сказала?

— Я сегодня хотел порвать с ней, а она расплакалась, не выдержала и все рассказала.

— Умница,— я похлопала в ладоши, изображая аплодисменты.

— Не хотела, но при этом все равно шантажирует тебя.

— Зачем ты так? — Дадо был явно подавлен.

— А как? Мне нужно обрадоваться? Пожелать тебе счастья? Скажи мне Дадо, что я должна сделать? Может в крестные к вам напроситься? Ты только скажи.

— Я не знаю,— Дадо пожал плечами.— Я думал, ты поймёшь.

— Если так, то иди. Я понимаю и отпускаю,— отрывисто бросила я.

— Я люблю тебя.

— Тебе не кажется, что в данный момент это звучит, не совсем уместно? — скривилась я.

— Ты просто не хочешь меня понять.

— Отчего же! — разозлилась я, вспыхивая как зажжённая спичка.— Я очень хорошо тебя понимаю: ты любишь меня и не любишь ее, но при этом спишь с нами обеими. А потом ты бросаешь меня, ту, которую, как ты говоришь, любишь. Ради ребёнка той, которую не любишь. Как видишь, я все понимаю.

— Но она беременна, я теперь за неё отвечаю, пойми, я хочу поступить правильно, — разгорячился Дадо.

Больше его слушать я просто не могла, чувствовала себя актрисой в бразильском сериале с точно такими же страстями и запутанным сюжетом. Если я сейчас не уйду, то просто свихнусь от всего этого, или ещё хуже того, проболтаюсь. Я, в отличие от Пилар, не собираюсь добывать себе и удерживать мужчину при помощи ребёнка.

Все, хватит, он пришел, чтобы расстаться, что ж, скатертью дорога. Пусть катится и берет на себя ответственность. А я как-нибудь сама справлюсь.

— Отлично! Удачи тебе! Я с силой рванула дверцу машины, плюхнулась на водительское сидение.

Дадо не предпринял попыток остановить меня, да и какой смысл? Что ещё он может мне сказать? По-моему, все уже предельно ясно и оговорено.

— Желаю вам счастья,— захлопнув дверцу, я завела мотор и рванула с места, а Дадо остался стоять на дороге и смотрел в след уезжающей машине.

Меня душили слезы и злость не только на Дадо, а вообще на мужчин. Как так можно? Жить с одной, но при этом любить другую? Спать с ними обеими и врать, врать, постоянно врать.

Она, значит, беременна, и он готов взять на себя ответственность за неё, а как быть со мной? Как насчёт ответственности в отношении меня?

Я открыла бардачок, достала серый листочек со штампом, справку из гинекологии, которую возила с собой, но так и не решилась показать Дадо. Зло скомкав листок, я выбросила его в окно, кому он теперь нужен? Я имею в виду листок, а не ребёнок.

То, что я не успела ничего сказать Дадо, ровным счётом не имеет никакого значения в отношении моей беременности. Это мой ребёнок, теперь только мой, и я рожу его, даже если небо упадёт на землю и вода вскипит в морях и выплеснется на сушу. Меня ничто не остановит — ни цунами, ни торнадо, ни даже апокалипсис. Дадо к моему ребёнку теперь не имеет отношения. Он взял на себя ответственность за Пилар, а за меня, выходит, отвечать некому, что ж, пусть так.

Может это и лучше — я хотела бросить его, а в итоге он бросил меня. Грустно и очень обидно.

«Ну что ж, видимо, я сама виновата, что так все затянула, а впрочем, так даже лучше»,— подумала я. Но тут моё внутреннее «я» вдруг взбунтовалось, «я» не хотело, чтобы вот так все закончилось.

'Нужно ему позвонить", — коварно подсказало оно, и я как зомби набрала номер Дадо. Уж не знаю, что на меня нашло, но в тот момент я реально была готова с ним объясниться, но провидение внесло свои коррективы, и вместо его нежного голоса я услышала голос оператора, который сообщил, что абонент не отвечает, или временно недоступен.