– Ты говорила с поставщиком? – спросил он куда жёстче, чем хотел.

– Конечно, - голос Луаны был как всегда тих и глух. – Тебе нужно от меня что-то ещё?

– Нет.

– Тогда разреши, я пойду?

Короткий кивок, который Луана не может видеть, но понимает без слов. Она встаёт и уходит, а Анрэй остаётся один. Нет. Вдвоём - наедине с подкатившей злостью.

***

Дезмонд потерял счёт времени и боли. Кулаки, казалось, свело судорогой – с такой силой он вонзал в них ногти. Ему казалось, что круговорот этой боли, перемежавшийся холодом от текущей по щекам воды, которую он то и дело пытался поймать языком, но никак не мог, будет бесконечным, когда двери открылись, и на пороге снова появился Анрэй.

Он остановился напротив Дезмонда, сложив руки за спиной, и два разъяренных взгляда скрестились. Оба ждали, что другой начнёт первым.

Наконец Анрэй заговорил:

– Я бы подождал, пока ты созреешь, чтобы принять эту информацию, но времени у меня не так уж много. Так что я всё же скажу.

Он помедлил, ожидая реакции, но, так и не дождавшись её, продолжил.

– У нас есть два варианта развития событий, Дезмонд. Вариант первый. Ты говоришь мне, как попасть в Интаку, и я отпускаю тебя.

Дезмонд хрипло расхохотался.

– Ты в самом деле веришь, что я бы на это пошёл?

– Вариант второй, - продолжил Анрэй, не обращая внимания на его выходку. – Решив, что ты на это не пойдёшь, я забираю тебя в Энира Тарди и передаю в руки Ордена. Я сам провожу тебе коррекцию, и ты всё равно говоришь нам, где Интака.

– Второй вариант исключает первый. Тебе нет резона меня отпускать.

И снова Анрэй не обратил внимания на его слова.

– В любом случае, до тех пор, пока ты не сделаешь выбор, тебя будут пытать. Это всё.

Анрэй кивнул палачу и, развернувшись, снова направился к двери. Он вздрогнул, когда услышал из-за спины пронзительный крик – не от жалости, а от того, что ощутил горячую волну, пробежавшую по венам и на несколько секунд вытеснившую его собственную боль.

***

Луана снова играла.

Анрэй остановился, замер неподвижно, опасаясь спугнуть невесомое видение. Тонкие полупрозрачные руки скользили над клавишами, складывая звуки, похожие на капель, в переливы, резонировавшие с болью внутри него. Анрэй никогда не мог понять, помогала эта музыка ему или делала ещё больней. Она была как наркотик – ненадолго затмевала всё, чтобы потом осознание реальности накрыло с головой. Когда звуки смолкали, Анрэй чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Воздух казался сухим и наждаком скрёб гортань.

Музыка стихла, и в голове воцарилась пустота.

Анрэй мотнул головой, отгоняя её прочь, и произнёс тихо, стараясь не испугать:

– Луана…

Луана вздрогнула и заледенела.

– Я не стану с ним говорить, - сказала она, не дожидаясь, когда просьба – или приказ, прозвучит вслух.

Почти физически она ощущала холод, исходивший из-за спины – оттуда, где стоял Анрэй.

– Я сделал всё, как ты просила. Разве тебе этого мало, супруга?

Луана могла бы прочитать мысли Анрэя в эту секунду, хотя и не была наделена подобным даром. Она могла прочитать мысли Анрэя почти всегда – так просты и выхолощено очевидны они были. Для кого-то в Ордене, быть может, Анрэй и был опасен. Он любил разыгрывать страшные жестокие спектакли, включавшие в себя множество людей и множество ходов. Мало кто мог угадать, что кроется за теми или иными его словами, – но Луана знала это всегда, даже без слов. Для неё Анрэй был предсказуем, как искусственный разум, способный лишь рассчитывать числа, но не творить.

И сейчас, когда Анрэй потребовал от неё того, чего Луана боялась всегда – собственноручно привести Дезмонда к нему – несложно было догадаться, чего он захочет теперь.

Дезмонд совсем не изменился за все прошедшие века. Луане было бы легче, если бы он стал сухим, как Анрэй, или озлобленным, как говорили о нём в дни казни. Именно поэтому Луана не выдержала и снова поддалась той силе, которая влекла её к Дезмонду. Именно поэтому не смогла затем скрыть (проведённую ночь) от Анрэя и невольно выдала не только себя, но и Дезмонда.

Но именно поэтому Дезмонд никогда бы не стал отвечать на вопросы Анрэя – Луана не знала, как может не понимать это Анрэй. Он слишком привык, видимо, к тому, что любой ломался в его кабинетах.

Но Дезмонд был не любой. В этом не было логики и не было смысла, но Луана видела это слишком хорошо ещё тогда, много лет назад, когда Дезмонд отказался предать уже мёртвого деда.

Дезмонд скорее умрёт, чем пойдёт на уступки, и единственное оружие, которое могло бы помочь Анрэю его сломать, это она сама – Луана.

Конечно, теперь Анрэй снова пришёл к ней.

– Ты хочешь, чтобы твой сын поплатился за твоё упрямство?

Луана стиснула зубы. И этого она тоже ждала. Но этим словам было трудно противостоять. Её учили, что она, жена, всю свою жизнь должна отдать на благо семьи. Мужа – того, кто станет её жизнью. И сына – которого теперь у неё пытались отобрать.

– Тебе следовало думать об этом, когда ты заключал свою последнюю сделку, - попыталась возразить она, но голос дрогнул, выдавая её с головой.