– Э-э-э, стой, погоди, всё… всё не так! – упершись спиной в стену, начал судорожно искать путь к спасению попаданец. – Н-на самом деле нет никакой с*чки. Я… я её выдумал!

– Да что за гоблинский бред ты тут несёшь… – на мгновение замерла девушка от слов попаданца. – Она тебя так сильно за яйца схватила, что теперь ради неё вьешься тут, как наг на сковородке?! Зря ты так… моя хватка пожестче будет.

– Я не вру!!! – ещё сильнее перепугался парень, ибо взгляд эльфийки стал уж совсем недобрым. – Это… это я сам всё подстроил! Ч-чтобы ты ревновала! Ничего не могу с собой поделать, ведь мне нравятся эльфийки… ты мне нравишься! Хочу, чтобы не только меня с рук кормила, словно зверушку, но и… любила… как мужчину.

Это были не самые искреннее слова попаданца, но некая доля правды в них присутствовала. Приличная доля, если совсем уж честно. Однако на дроу всё это произвело не самое благоприятное впечатление.

– Ты… – замерла она, всём своим видом демонстрируя крайнюю степень внутренней борьбы. Выражение её лица быстро менялось от по детски удивленного, немного тоскливого, до раздражённо-злого. Злого настолько, что тело девушки начинало потряхивать от переполняющих её эмоций. – Нравится надо мной издеваться, да?

– Э-э, нет, я… – хотел было быть как можно более убедительным попаданец, но когда эльфийка до крови закусила нижнюю губу, осознал, что слова уже бесполезны. Никто в этом мире, за всё время пребывания в нём попаданца, не смотрел на него с такой злобой. С такой раздирающей душу обидой, как это делала Эрелуне.

– Молодец, партнёр! – когда несостоявшийся герой уже готов был позорно бежать, раздался в его голове голос лисички. – А теперь, завершающая стадия моего гениального плана! Сейчас я тебе наглядно продемонстрирую, что помимо иллюзии мы, кицунэ, не менее хороши и в обольщении! Добавим, хе-хе-хе, немного шарма.

В тот же момент голову эльфийки окутала едва видимая розоватая дымка. Александру даже казалось, что ему банально привиделось, но эффект не заставил себя долго ждать. Эрелуне моментально расслабилась, пошатнулась, выражение её лица приобрело растерянно-сонное выражение. Она несколько раз открывала рот, словно хотела что-то сказать, но каждый раз безмолвно его закрывала, став похожей на выброшенную на берег рыбу.

– Всё хорошо? – поняв, что бить его пока не будут, аккуратно поинтересовался попаданец. – Ты… в порядке?

– Свинка… – не то простонала, не то пробормотала девушка, неожиданно плюхаясь на колени из-за подкосившихся ног. Причём подкосились они так, что эльфийка умудрилась в своём «падении» стремительно преодолеть разделяющие её с несостоявшимся героем метры, судорожно вцепившись тому в одежду. – Свинка-а-а… хнык… мне так плохо… хнык-хнык… ты такой хоро-о-оший!!!

На это несостоявшемуся герою нечего было сказать, оставалось лишь молча стоически принять роль подушки для девичьего нытья. Всё лучше, чем груша для битья, а потому Александр решил подыграть ставшей довольно слезливой под действием чар эльфийке, аккуратно её за рёбра приобняв.

– Я думала… хнык… я думала, что ты издеваешься… хнык… никто эльфиек не лю-ю-юбит, даже эльфы-ы-ы… – продолжала изливать душу девушка, одновременно при этом жёстко передвинув ладони попаданца ниже, на талию. – Тоже хотела.. хнык… как высокорожденная… хнык… послушного, морально сломленного секс-раба! Чтобы предаваться с ним… хнык… самым грязным извращениям… хнык… держаться за ручки, целоваться в щечки… хнык… говорить о своих чувствах, целовать в лобик, крепко обниматься… хнык… шептать на ушко нежные слова… хнык… чтобы за ушком чесал, и по голове гладил…

– Вот ведь грязная ФЫР-ка! – чуть ли не давясь от хохота, зафыркала кицунька, любуясь делами лап и хвостов своих. – Нет, чтобы как предки завещали, держать мужчин в качестве мяса для ебли, но не-е-ет, всё на… ТЯФ… извращенную ваниль тянет.

– И чтобы свадьба была красивая… хнык… – тем временем продолжала вываливать на окружающих свои нездоровые фантазии Эрелуне. Впрочем, Александр не мог её за это винить, он скорее ею восхищался, ибо всё сказанное дроу ровнялось тому, если бы сам попаданец в своей университетской группе начал громко вещать о своей любви к анимэшным девочкам, и что мечтает жениться сразу на трёх из них. – А меня… хнык… даже подруги не понимали… хнык… на элитный рынок плоти без… хнык… связей не попасть… хнык… а я же обычная… хнык… бойцово-ловчая дроу… хнык… пришлось притворяться… хеык… что девушек люблю… с мамой поругала-а-ась… хнык…

– Ничего страшного, ничего страшного… – успокаивающе бормотал парень, одновременно кривя лицо. Нет, не потому, что бесчувственная мразь, просто от слез, слюней и соплей его рубаха начала неприятно промокать. – Всё хорошо, образуется, – не то, чтобы парень верил в собственные слова, но впитанное с молоком материи воспитание, основанное на тотальном моральном превосходстве «слабого» пола, заставляло его чувствовать себя виноватым при любом проявлении женской слезливости. Из этого же исходила и потребность как можно скорее девушку успокоить, дабы более не нервировать нежную мужскую душевную организацию своими завываниями. – Хватит плакать, ты уже большая, сильная девочка. Дроу не плачут, они заставляют плакать других… мда…