Корал улыбнулась:

– И в моей тоже.

Глава четвертая

РОЛАНД И КАТБЕРТ

1

Роланд, Катберт и Алан вышли на крыльцо бункера на ранчо "Полоса К" почти через два часа после того, как Джонас покинул комнату Корал в "Приюте путников". К тому времени солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом. Они не относились к тем, кто любит поспать по утрам, но, как резонно указал Катберт: "Мы должны поддерживать имидж Привходящего мира. Негоже нам вставать с первыми петухами".

Роланд потянулся, выбросив руки к небу. Потом наклонился, достал пальцами носки сапог. Позвоночник затрещал.

– Ненавижу я этот шум, - пробормотал Ален. Но в действительности его тревожили странные сны, которые донимали его всю ночь. Из всех троих снились они только ему. Из-за дара, возможно, только его природа наградила шестым чувством.

– Потому-то эта дрянь и шумит.
– Катберт хлопнул Алена по плечу.
– Не кисни, старина. Ты слишком красив, чтобы ходить с вытянутой физиономией.

Роланд выпрямился, и втроем они направились к конюшне через пыльный двор. На полпути Роланд так резко остановился, что Ален чуть не ткнулся ему в спину. Роланд смотрел на восток.

– О.
– только и сказал он. И чуть улыбнулся.

– О?
– эхом отозвался Катберт.
– Что, о, великий вождь? О радость, я вновь увижу надушенную даму, или о ужас, мне придется весь день горбатиться рядом с моими провонявшими потом собратьями по труду?

Ален опустил голову, уставился на свои сапоги. Новенькие и неудобные при отъезде из Галаада, теперь, со стершимися каблуками, ободранные, они облегали ноги, как домашние тапочки. И смотреть на них лучше, чем на друзей. В последнее время в подшучивании Катберта постоянно слышалась резкая нотка. И шутки из веселых становились все более злыми. Ален после каждой ждал, что Роланд взорвется и от души врежет Катберту, уложив его на землю. Откровенно говоря, Ален этого даже хотел. Обстановка могла и разрядиться.

Но в то утро ничего подобного не произошло.

– Просто о, - ответил Роланд и двинулся дальше.

– Прости уж меня, я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но я вновь хочу вернуться к разговору о голубях, - нарушил молчание Катберт. когда они седлали коней.
– Я по-прежнему полагаю, что надо...

– Я готов дать тебе обещание, - улыбнулся Роланд.

Катберт недоверчиво посмотрел на него:

– Какое?

– Если завтра утром у тебя еще останется желание воспользоваться голубиной почтой, я возражать не буду. Отправим любого в Галаад с посланием, закрепленным на его ножке. Что скажешь, Артур Хит? Тебя это устроит?

Подозрительность не исчезла из глаз Катберта, отчего у Алена защемило сердце. Наконец Катберт тоже улыбнулся:

– Устроит. Спасибо тебе.

А от ответа Роланда по коже Алена просто побежали мурашки.

– Рано еще меня благодарить.

2

– Я не хочу идти туда, сэй Торин.
– На обычно веселом лице Шими отразилась тревога.
– Я ужасно боюсь эту женщину. Она такая страшная. И бородавка у нее на носу, вот здесь.
– Он коснулся кончика своего гладкого носа.

Корал, которая вчера оторвала бы ему голову, если б он позволил себе вот так препираться с ней, сегодня проявила ангельское терпение.

– Все так. Но, Шими, она просила прислать именно тебя. И она дает чаевые. Ты же знаешь, дает, и хорошие чаевые.

– Мне это не поможет, если она захочет превратить меня в жука, - стоял на своем Шими.
– Жуку медяки не нужны.

Тем не менее Корал удалось подвести его к стоящему у коновязи мулу Капризному. Крикун уже нагрузил мула двумя бочонками. Одним - с песком, для равновесия. Вторым - с грэфом, к которому давно уже пристрастилась Риа.

– Скоро Ярмарка, - весело журчал голос Корал.
– До нее осталось меньше трех недель.

– Да, - заулыбался Шими. Ярмарки он страсть как любил. Фонарики, фейерверки, танцы, игры, смех. В день Ярмарки все улыбались и никто не ругался.

– В день Ярмарки молодому человеку не помешают лишние медяки, резонно заметила Корал.

– Это правда, сэй Торин.
– По голосу Шими чувствовалось, что ему открылась одна из основополагающих истин.
– Да, это правда.

Корал вложила веревочные поводья Капризного в руку Шими.

– Доброго тебе пути, юноша. И будь повежливее со старой вороной, пониже поклонись ей... и постарайся вернуться до наступления темноты.

– Вернусь гораздо раньше.
– При мысли о том. что ночь застанет его на Коосе, Шими бросило в дрожь.
– Гораздо раньше, будьте уверены.

– Хороший мальчик.
– Корал проводила его взглядом. Он уже нахлобучил на голову розовое сомбреро и вел старого мула за веревку.
– Хороший мальчик, - повторила она, когда Шими перевалил вершину первого холма.