– У нас проблема, - сказал Чими.

Балазар на мгновение перевел взгляд с двери туалета на Чими.

– О, у меня их и так выше головы, - сказал он.
– Так что за новая проблема, Чими?

Чими облизал губы. Он и при самых благоприятных обстоятельствах не любил приносить Иль Боссо дурные вести, а уж когда у него такой вид, как сейчас...

– Ну, - сказал он и опять облизал губы.
– Понимаете...

– Да не тяни ты, еб твою мать!
– заорал Балазар.

Сандаловая рукоятка револьвера была такой гладкой, что Эдди, взяв его, первым делом уронил его себе на ногу и зашиб пальцы. Эта штука была такой огромной, что казалась доисторической, и такой тяжелой, что он понял: ему придется держать ее обеими руками. "Отдачей меня так швырнет о ближайшую стену, что я ее насквозь проломлю, - подумал он.
– То есть, если он вообще выстрелит".
– И все же что-то в Эдди хотело держать этот револьвер, соответствовало назначению этого револьвера, выраженному с таким совершенством, чуяло его туманную и кровавую историю и хотело быть ее частью.

"Эту прелесть еще никогда не брал в руки никто, кроме лучших из лучших, - подумал Эдди.
– По крайней мере, до сих пор".

– Ты готов?
– спросил Роланд.

– Нет, но все равно - поехали, - ответил Эдди.

Он крепко взялся левой рукой за левое запястье Роланда, а Роланд обхватил голые плечи Эдди своей горячей правой рукой.

Вместе они шагнули через открытую дверь назад, из продутой ветром тьмы морского берега в умирающем мире Роланда в холодное ослепительное сияние люминесцентной лампы в личном туалете Балазара в "Падающей Башне".

Эдди заморгал, привыкая к свету, и услышал в соседней комнате голос Чими Дретто: "У нас проблема", - говорил Чими.
– "А у кого их нет", подумал Эдди, и тут его взгляд задержался на аптечке Балазара. Ее дверца была открыта. Он отчетливо вспомнил, как Балазар велел Джеку обыскать туалет, и Джек спросил, есть ли там какое-нибудь место, про которое он не знает. Балазар тогда помедлил, а потом ответил: "На задней стенке аптечки есть маленькая панель. Я там держу кое-какие личные вещи".

Андолини отодвинул металлическую панель, а задвинуть обратно забыл.

– Роланд!
– прошипел Эдди.

Роланд поднял свой револьвер и прижал ствол к губам, жестом показывая: "Тише!". Эдди молча подошел к аптечке.

"Кое-какие личные вещи"... в тайнике лежали: флакон суппозиториев, экземпляр нечетко напечатанного журнала под названием "Детские Игры" (на обложке взасос целовались две голенькие девочки лет по восемь) - и восемь или десять пробных упаковок кефлекса. Эдди знал, что такое кефлекс. Наркоманы, при своей подверженности инфекциям, как генерализованным, так и местным, обычно знают такие вещи.

Кефлекс - это антибиотик.

– О, у меня их и так выше головы, - говорил Балазар. Голос у него был затравленный.
– Так что за новая проблема, Чими?

"Уж если эта штука не справится с его болезнью, то ему вообще ничего не может помочь", - подумал Эдди. Он начал хватать упаковки и хотел было рассовать их по карманам, но сообразил, что карманов-то у него нет, и издал короткий лай, даже отдаленно не напоминавший смех. Он начал выкладывать кефлекс в раковину. Придется забрать его потом... если будет какое-то "потом".

– Ну, - говорил Чими, - понимаете...

– Да не тяни ты, еб твою мать!
– заорал Балазар.

– Это насчет старшего брата того мальчишки, - сказал Чими, и Эдди замер, сжимая в руке две последних упаковки кефлекса, наклонив голову набок. Сейчас он еще больше был похож на собачку с этикетки старой патефонной пластинки.

– Ну, что там с ним?
– нетерпеливо спросил Балазар.

– Помер он, - ответил Чими.

Эдди уронил кефлекс в раковину и повернулся к Роланду.

– Они убили моего брата, - сказал он.

Балазар как раз открыл рот, чтобы велеть Чими не приставать к нему со всякой хреновней, когда у него есть серьезные заботы - ну, вот хоть это чувство, от которого невозможно избавиться, что мальчишка собирается его объебать, и никакой Андолини ему в этом не помешает, - когда услышал мальчишкин голос так же четко, как мальчишка, несомненно, слышал голоса его и Чими. "Они убили моего брата", - сказал мальчишка.

Балазару вдруг стали безразличны и его товар, и вопросы, на которые он не нашел ответа, и вообще все, кроме желания немедленно, сию же секунду, тормознуть эту ситуацию, пока она не стала еще более странной и жуткой.

– Джек, кончай его!
– крикнул он.

Ответа не было. Потом он услышал, как мальчишка повторил: "Они убили моего брата. Они убили Генри".

Балазар вдруг понял - понял - что мальчишка разговаривает не с Джеком.

– Зови сюда джентльменов, - приказал он Чими.
– Всех до одного. Мы ему будем жопу палить, а когда он сдохнет, мы оттащим его в кухню, и я сам лично отрублю ему голову.

"Они убили моего брата", - сказал невольник. Стрелок ничего не ответил. Он только смотрел и думал: "Бутылочки. В раковине. Это то, что мне нужно, или то, что по его мнению мне нужно. Пакетики. Не забудь. Не забудь".