– Я думала, я вам рассказывала.

– Может быть, - сказал Эдди и нервно хохотнул. Именно тогда приказ стрелка не давать Одетте узнать о существовании другой принял в его памяти угрожающие размеры.

– Однажды, когда мне было лет десять или одиннадцать, мы ели их на ужин. Мне страшно не понравилось, что на вкус они как маленькие резиновые шарики, а позже меня ими вырвало. С тех пор я их больше не ела. Но... Она вздохнула.
– "Капельку", как вы выражаетесь, я попробую.

Точно ребенок, принимающий полную ложку заведомо противного лекарства, Одетта положила в рот маленький кусочек омара. Сперва она жевала медленно, потом быстрее. Проглотила. Взяла еще кусочек. Прожевала, проглотила. Еще один. Теперь она буквально пожирала мясо.

– Э, э, притормозите!
– сказал Эдди.

– Должно быть, это какой-то другой сорт! Да, ну конечно же!
– Сияя, она посмотрела на Эдди.
– Мы проехали по берегу моря дальше, и фауна изменилась! Кажется, моя аллергия прошла! И вкус не такой гадкий, как раньше... а я действительно старалась удержать это в желудке, правда же? Она, не таясь, взглянула на Эдди.
– Я очень старалась.

– Угу.
– Собственный голос показался Эдди несущимся из приемника очень далеким радиосигналом. "Она думает, что каждый день ела, а потом все до крошки из нее вылетало, оттого она так ослабела. Всесильный Боже". Угу. Вы старались изо всех сил.

– Так...
– с трудом, поскольку рот у нее был полон, выговорила Одетта.
– Так вкусно!
– Она рассмеялась - нежно, очаровательно.
– И обратно не запросится! Усвоится! Я знаю! Я чувствую!

– Только не перестарайтесь, - предостерег Эдди и подал ей бурдюк с водой.
– С непривычки. Вас же...
– Он сглотнул, и в горле у него явственно (по крайней мере, для него самого) пискнуло.
– Вас же все время рвало.

– Да. Да.

– Я на несколько минут отлучусь - мне нужно переговорить с Роландом.

– Хорошо.

Но прежде, чем Эдди смог уйти, Одетта опять крепко схватила его за руку.

– Спасибо вам, Эдди. Спасибо, что были так терпеливы. И поблагодарите его.
– Она мрачно примолкла.
– Поблагодарите, только не говорите, что я его боюсь.

– Не скажу, - сказал Эдди и пошел обратно к стрелку.

Одетта помогала даже тогда, когда не работала рычагами. Она прокладывала курс с проницательностью женщины, долгие годы пробиравшейся в инвалидном кресле по миру, который еще и не помышлял о признании подобных ей ущербных людей.

– Налево, - окликала она, и Эдди спешил взять влево, проскальзывая мимо валуна, который торчал из вязкого песка, точно сердито ощеренный гнилой клык. Сам Эдди мог и не заметить камень.

– Направо, - окликала Одетта, и Эдди, едва не угодив в одну из песчаных ловушек, которые попадались все реже, как послушная лошадка, забирал вправо.

Наконец они остановились, и Эдди лег на землю, тяжело дыша.

– Поспите часок, - сказала Одетта.
– Я вас разбужу.

Эдди посмотрел на нее.

– Я не лгу. Я заметила состояние вашего друга, Эдди...

– Знаете, друг - не вполне точное сло...

– ...понимаю, насколько важно время и не позволю вам из чувства ложной жалости проспать больше часа. Определять время по солнцу я умею очень хорошо. А выбившись из сил, вы сослужите этому человеку плохую службу, не так ли?

– Да, - сказал Эдди, думая: "Ты же не понимаешь. Если я засну, а Детта Уокер вернется..."

– Спите, Эдди, - сказала Одетта, и Эдди, будучи слишком утомлен (и слишком влюблен), чтобы усомниться, доверился ей. Он заснул. Она разбудила его, как и обещала, через час, и по-прежнему была Одеттой, и они двинулись дальше, и теперь она снова помогала юноше, орудуя рычагами. Они полным ходом катили по сужающейся песчаной полосе к двери, которую Эдди все время лихорадочно высматривал и неизменно не находил.

Оставив Одетту поглощать свою первую за много дней трапезу, Эдди вернулся к стрелку. Роланд выглядел как будто бы чуть получше.

– Присядь, - сказал он Эдди.

Эдди присел на корточки.

– Оставь мне полупустой бурдюк. Это все, что мне нужно. Ее отвези к двери.

– Что, если я не...

– Не найдешь? Найдешь. Здесь были первые две, здесь будет и эта. Если вы доберетесь туда сегодня до заката, дождись темноты и убей двух омаров. Нужно будет устроить ее в надежном укрытии и оставить ей поесть. Если сегодня вечером ты не доберешься до двери, убей трех омаров. На.

Он протянул Эдди один из револьверов.

Эдди с уважением взял его, снова удивившись, какой же он тяжелый.

– Я думал, все патроны ни к черту.

– Вероятно. Но я заряжал теми, что, по-моему, намокли меньше прочих три штуки были у пряжки патронной ленты слева, три - у пряжки справа. Может, хоть один да выстрелит. А повезет - так два. На ползучих гадов их не трать.
– Роланд коротко смерил Эдди оценивающим взглядом.
– Там могут оказаться другие твари.

– Так ты тоже слышал?