Над морем людей плескались флаги на высоких шестах — башня и звезды баронов Тиреннов и королевские солнце и меч, желтые на сине-белом поле. Потом запели трубы; следуя за звуком, они вышли на дальний конец луга, к ристалищу, обнесенному деревянной оградой. Здесь уже толпились зрители из простолюдинов, и их количество быстро росло. Деревянный помост напротив был задрапирован красно-белым, и места на нем пока пустовали кроме одного-двух, занятых важного вида людьми в богатой одежде. На невысоком холме на другой стороне ристалища, за оградой, красовались шатры — белый с желтым, светло-зеленый, черный в синюю полоску… Мартин даже зажмурился, так зарябило в глазах от ярких цветов.

— Зря я, похоже, на баронские турниры напраслину возводил, — сказал сэр Уилмот. — Компания съехалась знатная. Вон видишь зеленый шатер? Не светлый, темно-зеленый. Дуан Слейт, Рыцарь Чаши. Один из трех сильнейших бойцов Эйрии. Мое счастье, что он сегодня драться не будет…

— Почему нет, сэр? — удивился Мартин. — Он нездоров?

Рыцарь ухмыльнулся.

— Здоровее нас обоих вместе взятых. Я слыхал, он записался на завтрашние бои на выбывание. Четыре пары сходятся, выигравшие схватку сражаются между собой и так дальше, пока не останется один победитель. А сегодня потешные бои оруженосцев и общая свалка. Одиннадцать рыцарей с одной стороны, столько же с другой. Когда начнется, ты за мной следи. Если увидишь, что я с коня навернулся и не поднимаюсь, стрелой лети на поле, хватай меня и тащи к лекарям в палатку. И сам постарайся под копыта не попасть. Я попробую, конечно, до конца боя продержаться, но тут уж как…

— Может, вам тогда тоже стоило выступить завтра? — осторожно спросил Мартин. — Против одного все-таки легче, чем против нескольких одновременно.

— А ты сам подумай. Зачем я вообще на турнир поехал?

— Вам нужны деньги на приданое для леди Боннибель.

— Ну вот. В общей свалке мне всего-то и нужно, что одного соперника победить, а потом как-нибудь до конца боя продержаться и не попасть никому под горячую руку. Рискованно, конечно, но все лучше, чем лезть на рожон в боях на выбывание. Выбью я, допустим, первого противника из седла, придется со следующим драться, а если он меня по ристалищу не размажет, то еще с одним. А я себя знаю, такой подвиг мне не потянуть. Тем более, если против меня Рыцарь Чаши выйдет. Соображаешь?

Мартин только и успел, что помочь сэру Уилмоту облачиться в кольчугу, подать ему шлем и затянуть шнуровку кожаных наручей, когда со стороны ристалища снова раздались трубы.

— Его милость, наверное, уже место в ложе занял, — заметил тот. — Скоро начинать будут.

Мартин огляделся. Рыцари, которые собрались в роще у подножия холма, довольно мирно переговаривались друг с другом, пока вокруг них суетились оруженосцы и слуги, будто скоро им не предстояло вышибать друг друга из седел. Большинство были в кольчугах, некоторые в панцирях, вороненых, покрытых цветной эмалью, или простых, вспыхивающих серебром в лучах солнца, которое пробивалось сквозь листву. Шлемы — высокие конические, с планкой для защиты носа, вроде того, что носил сэр Уилмот, громоздкие, похожие на ведро, с узкими прорезями для глаз и разноцветными фигурами и плюмажами из перьев на макушке, «гоблинские головы» с вытянутым вперед забралом. И столько разного оружия — мечи, булавы со стальными перьями и в виде шара с шипами, правда, совсем затупленными, топоры, копья, древки которых были окрашены в цвета герба их хозяев…

— Сэр Уилмот!

К ним подошел высокий длинноволосый рыцарь в лазоревом с золотым единорогом. Мартин догадался, что это их сосед по «Журавлю» еще до того, как увидел Йена, который почтительно держался позади хозяина.

— Сэр Малкольм, — отозвался тот и поднял руку в знак приветствия. — Я надеялся, что мы доберемся до ристалища вместе, но вы меня опередили.

Малкольм Стаутон покачал головой.

— Наверное, стоило приехать попозже, — признал он. — Не пришлось бы слушать вопли нашего гостя из Венардии.

Сэр Уилмот приподнял бровь.

— Эдвард Моксли, Рыцарь-Ворон. Его крики было слышно, наверное, и в городе. Герольды попросили его снять перчатку, чтобы убедиться, что он не носит браслет. Небо, вы бы слышали, как он возмущался. Он-де в числе лучших бойцов Венардии, ведет свой род от лорда-хранителя печати при самом Ройсе Золотом, и сделал одолжение, что вообще явился на этот убогий турнир… — сэр Стаутон покачал головой. Йен за его спиной задрал нос кверху и скорчил такую гримасу, что Мартин невольно улыбнулся. — Он действительно знатный боец, и происхождения самого что ни на есть благородного, но после этой выходки я пожалел, что буду сражаться на его стороне.

— Понимаю, приятного мало.

— Что поделаешь, — пожал плечами он. — Его милости барону было угодно разделить партии сражающихся сегодня на восточную и западную. Мои владения лежат в Восточном пределе, на границе с Мидом, так что…

— Почту за честь скрестить с вами мечи, — улыбнулся сэр Уилмот.

— Как и я… Послушайте, сэр, тут мой мальчишка слышал от вашего, что гоблины-де сожгли какую-то деревушку на побережье. Это правда?

Прежде чем рыцарь успел ответить, на ристалище в третий раз запели трубы.

Количество зрителей успело вырасти, наверное, вдвое — горожане и жители окрестных деревень толпились за оградой, на помосте в окружении домашних и свиты Мартин разглядел самого барона Тиренна. Он догадался, что это барон по украшенной серебряной вышивкой одежде и тонкому обручу в волосах. Мартин всегда представлял его стариком, но Од Тиренн оказался довольно молодым — может, вдвое моложе сэра Уилмота. Он время от времени поднимал руку, кивал и благосклонно улыбался участникам турнира, когда те, делая круг по ристалищу, оказывались напротив помоста.