Василий Васильевич мягко улыбнулся, прикрыл глаза и покачал головой. Этот молодой человек с его удивительно извращенным мышлением пугал и вдохновлял одновременно. И он не знал, чего больше…

[1] Евдокия Федоровна родила в 1699 году дочь Наталью, а в 1701 году сына Павла.

Часть 3

Глава 2

1704 год, февраль, 3. Москва — Стокгольм

Москва зимовала.

А зима выдалась удивительно снежная. И, несмотря на морозы, удивительно горячая.

Там вообще, как получилось?

Алексей то, после того разговора с Голицыным, сам явился к отцу упредив остальных. В тот же день, точнее вечер. Показал ему документы, пояснил что к чему. Ну и доложил о ликвидации изменника…

И лишь на утро к Петру Алексеевичу пришла делегация из пяти князей. С челобитной на злодейство и самоуправство царевича. Принял он их вполне охотно. Но не обычным порядком, а частным образом в небольшом помещении, сославшись на занятость. Чтобы свидетелей поменьше. Выслушал внимательно. А потом обломал об их спины несколько черенков, принесенных специально для того. Приговаривая непечатными словами о том, что вступились они за изменника…

Занедужили челобитчики.

Занедужили.

Слегли натурально.

А тем же днем расследование началось об их хищениях. Которое пошло быстро. Очень быстро. Просто реактивно, ежели судить по темпам, типичным для начала XVIII века. В том числе и потому, что все было известно заранее. И требовалось лишь это оформить чин по чину. По Москве же поползли слухи, пока расследование шло, что в городе появилась новая заразная болезнь — олигофрения…

— Алексей Петрович, — устало произнес тогда Ромодановский, — твоих рук дело?

— О чем ты Федор Юрьевич?

— Так о слухах этих грязных. Разве не слышал, что по кабакам болтают?

— Там много что болтают.

— О болезни новой, об олифрении.

— Олигофрения. Это по-гречески. Означает «слабый умом». Слышал. Да.

— Ты ведь пустил?

— Народ он не Бог, но тоже шельму метит. — усмехнулся царевич. — Зачем придумывать то, что и так на виду?

— Ты хочешь сказать, что это просто люд выдумал, будто бы один из князей отведал супчику колдовского из мышей да гадюк, через что и подхватил заразную хворь, от которой умом слабеют?

— А разве молва не права? Пошли защищать изменника? Пошли. Скажешь, ума у них палата?..

Посольства от таких слухов разбежались, убрав на время прессинг матримониальный. От греха подальше. Страшно ведь так заболеть.

События же в столице России развивались дальше.

Не все аристократы сразу всё поняли. Некоторые попытались как-то переломить ситуацию. Начали стягивать верных людей в столицу. Да вот беда. Первый утонул в нужнике для слуг. Упал по пьяному делу, как стали болтать. Второй с коня сверзился неудачно — головой о полено. И так несколько раз. Третий, опять же, говорят пьяный, упал в корыто для свиней в хлеву. Захлебнулся там. Ну те его и обглодали…

А потом как-то все притихли.

О том, что где-то поблизости видели лейб-кирасир народ особо и не болтал. Не интересно это было ему. Возникающие же слухи оперативно купировались, вместе с неосторожными языками. А вот правильные слухи разгонялись. Дескать, общались те бедолаги с больными олигофренией. Вот и заразились…

В последних же числах января завершилось расследование хищений этих пяти князей. Их отправили в родовые поместья на вечное поселение, а почти все их имущество отписали в казну. Для компенсации украденного. Оставив лишь крохи, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Что и стало последней каплей.

Аристократы дрогнули.

И выплатив в казну виру, вернув вполне живой и здоровой семью того неудачливого поваренка. Причем, что примечательно, виру разделили на довольно большое количество родов. Да еще ругались изрядно — кому сколько платить. Ведь ее взымали только с высшей аристократии. А потому — если не платил, то вроде как к ней и не относишься…

— Видишь бать, а ты тревожился, — усмехнулся Алексей, кинув на стол один из кошельков, забитых серебром. — Пятьдесят тысяч рублей серебром. Немного, но приятно.

— Они не уймутся, — фыркнул Меншиков, масляным взглядом поглядывая на эти деньги.

— Ну так эпидемия олигофрении может вновь вспыхнуть. Не так ли?

— А присказки эти шутливые откуда ты взял?

— Скушай заячий помет, он ядреный, он проймет. От него бывает мрут, но, а те, кто выживает, те до старости живут? — продекламировал царевич Филатова. В каком виде вспомнил, в таком и озвучил.

— Да. Вроде этих. Откуда они?

— Это уже народное творчество. Серьезно. По Руси среди простого люда много великих поэтов бегает. Им бы только чуть вздохнуть от гнета. И они всей Европе покажут. — погрозил Леша кулаком в окошко.