— Может, у меня получится купить вам с папой небольшой домик, — начала девушка и осеклась.

Она сама понимала, насколько несбыточны это мечты. Её скудной зарплаты хватало только на самое необходимое, доход от массажа тоже был небольшой. Не все оплачивали сеансы деньгами. Да и брать много Алёне не позволяла совесть. Она ведь понимала, что все люди сейчас в тяжёлом положении.

Евдокия улыбнулась и погладила Алёну по плечу.

— Ты не переживай, — сказала она, — я в этой жизни много всего повидала: и в любви пожила, и одна побыла. И тебя с того света вытащила, Танюшке помогла себя обрести. Это греет мою душу, и чувствую я, что выполнила всё, что отведено мне было.

— Не говорите так, — испугалась Алёна, услышав в словах Евдокии прощание, — вы нам нужны, вы Танюшке, как бабушка.

— Я знаю и очень это ценю, — улыбнулась ведунья, — но мне всё чаще снятся мои муж и дочка, они зовут меня. И я чувствую, что закончила свои земные дела. Я хотела сплести тебе и Алёне браслетики, наподобие того, что тебе Степан надел, когда ты впервые к нам в деревню пришла, но поняла, что сила у меня уже не та. Не смогу я их заговорить и наполнить так, чтобы хорошо они вас защищали. Без своих корней утратила я себя, вот если бы молодая была, тогда смогла бы. А сейчас уже нет. Пустые мои браслеты будут, бессмысленные.

С этими словами Евдокия открыла одну из тетрадей на последних страницах.

— Но ты можешь их сделать сама. Здесь нарисованы плетения, и написано, из каких нитей плести надо, — продолжала она, — нитки мы всегда сами пряли из пуха или шерсти, потом их красили и браслеты делали. Здесь обо всём это сказано. Но ты можешь попробовать из покупных нитей сплести, только смотри, чтобы натуральные были. Когда сплетёшь — заговори. Я записала текст наговора, но ты можешь от себя что-то добавить. И будет вам с Танюшкой защита. Растёт наша девочка, а глаз недобрых вокруг много.

— Но я не умею заговаривать, — возразила Алёна, — и силы у меня нет такой, как у вас.

— Есть, только другая у тебя сила, — сказала Евдокия, — и сейчас она в расцвете, так что всё у тебя получится.

Алёна потом долго вспоминала этот разговор, думала, могла ли остановить, переубедить ведунью в принятом решении. А то, что Евдокия уже тогда приняла решение, она не сомневалась.

В один тёплый день ранней осенью, когда Танюша уже ходила в пятый класс, ведунья уехала гулять за город и не вернулась. Вечером к Алёне постучалась старуха, у которой Евдокия снимала угол, и сказала, что её жилички нет.

— Куда она делась? — строго спросила пришедшая. — Мне давно отдыхать надо, а не её искать по подъездам.

Алёна со Степаном очень встревожились. Они понимали, что без важной причины Евдокия никогда бы не задержалась до ночи в лесу.

Женщину искали несколько дней, ездили по тем местам, где она любила бывать, написали заявление в милицию. Но поиски были безуспешны.

В вещах ведуньи, которые они забрали к себе, нашли записку.

«Дорогие мои, не ищите меня, я встретилась с мужем и дочерью», — писала Евдокия.

— Не по-людски это, — сказала Галина, — тело-то упокоить надо.

Но ведунью так и не нашли. А спустя некоторое время Алёне приснилась молодая женщина в длинном сарафане и с копной чёрной волос, развевающихся по ветру. Она шла за руку с молодым, статным мужчиной, а рядом с ними бегала такая же черноволосая девочка. Женщина помахала Алёне рукой и просила не грустить, сказала, что скоро вернётся к ним.

Проснувшись, девушка долго вспоминала, где видела эту женщину, и только рассказав отцу свой сон, поняла.

— Это же Евдокия в молодости, — сказал Степан, — и муж у неё такой был, как ты описала, и дочка.

Он покопался в своих документах и вытащил несколько старых фотокарточек. На одной из них молодой Степан стоял рядом с Евдокией и её мужем. Алёна взглянула и обомлела: на фотографии ведунья была в точно том же сарафане, как приснилась ей.

А спустя ещё некоторое время Танюшка вернулась домой с котёнком. Хотя она знала, что приносить животных домой нельзя. Они жили вчетвером в маленькой двухкомнатной квартире, и есть порой было нечего. Но в этот раз девочка сказала, что кошечку, а это оказалась девочка, надо обязательно взять в дом.

— Мама, она ждала меня у подъезда, — уверенно сказала Танюшка, — я её издалека заметила. Кошечка ни к кому не подходила, хотя её многие звали. А как я приблизилась, она встала и пошла ко мне. Я взяла её на руки, и она сразу замурлыкала.

Кошечка и правда заливалась песенками на руках у девочки. И смотрела такими умными глазами, что Алёна не могла оторвать взгляд. Окрас найдёныша был интересным: спинка и головка чёрные, грудка светленькая.

Из комнаты вышла Галина. Посмотрела девочку, прижимающую к груди мурлыкающий комок.