С Витькой мы на связь не выходили, решили дать ему время самому сломаться, отчаяться и быть готовым согласиться на любые условия. Несколько дней прошли как в дыму, мы наслаждались жизнью, забыв обо всём и всех. Про Витальку мы тоже забыли, закрыв его в погребе на моей даче, где и гуляли. А он в это время попросту умер от жажды. Мы залепили ему рот скотчем, надели тёмные очки и так сфотографировали. Деньги Витька передал все и сразу, просил только сына не обижать. Тело мы подкинули на крыльцо отцовской фирмы следующей ночью.

А вскоре я ушёл из бригады, потому что мне везде где стал мерещиться Виталька в тёмных очках. Врачи, водка, дурь... Ничего не помогало. А вот молитвы держали покойника на расстоянии. Так я попал в церковь.

***

– Где болит, родной? Где? Что? Где болит?

– Тише, Нинок, тише! Это не раны, а заряд бодрости. И я им сейчас поделюсь! Что это за порталы?

– Дальний - мумии, она в него хотела уйти, но не успела, а в ближний её дядя Андрей заманил, они там сейчас... Не ходи! Слышишь!

– Тише, роднулечка, детей не разбуди!
– с недоброй улыбкой проворковал бывший комиссар, водя руками над порталом.
– Что за тупость? Так уже лет пятьсот никто не делает! Защиты, как говорится, кот наплакал! А я же не плачу совсем! Ладно, сейчас сбегаю по-молодецки, Рэю-скарабею пособлю и вернусь быстренько!

Но даже попасть в портал Дима не успел, потому что оттуда в этот миг выскочило Умертвие и сбило его с ног. Следом вышел Рэй в очень помятых доспехах и без одного меча. Его подожженная эспаньолка воинственно топорщилась, добавляя суровому облику некроманта лёгкую комичность.

– Вернись, гнилушка, бой не окончен!
– потребовал чернокнижник, загораживая духу путь к созданному ранее порталу. Ведьма ухмыльнулась и ударила ярким пульсаром в пол.

От этого удара Рэя и Диму отбросило в противоположные углы комнаты, а Нина отлетела к девочкам, за барьер, где она очень сильно ударилась головой о стену.

«Была бы живая - сейчас бы умерла!» - с досадой подумала девушка, глядя на умертвие. А оно засмеялось каркающим смехом, прыгнуло в свой портал и там исчезло. Но почти сразу же вновь появилось перед ним и по инерции снова прыгнуло в искрящийся контур. И снова появилось в полуметре и снова вернулось в портал. С каждым разом прыжки становились всё быстрее и быстрее, а зловещий смех стал больше похож на завывание.

– Что ты сделал с порталом, Димочка?
– Нина растерянно смотрела на бесконечный и бестолковый бег ведьмы.

– Закольцевал, - пожал плечами бывший комиссар, - ибо нефиг! Видишь, с каждым разом она входит в портал всё быстрее и быстрее, и выйти из этого забега сама не сможет, пока не разрушится портал. Да, я люблю всё-таки с мышкой поиграть! Привычки, они ведь как блохи: заводятся легко и незаметно, а выводятся долго и мучительно…

– Хороша мышка, ничего не скажешь! Она же чуть не убила тебя!
– возмутилась Нина, но наткнулась на удивлённый взгляд любимого.

– Ну и что? Ведь не убила же!

Нина, ища поддержки, посмотрела на Рэя, но тот лишь меланхолично пожал плечами, выражая тем самым солидарность с Димой, и кивнув на портал, спросил:

– Что будем делать с этим духом? Я предлагаю сначала жестоко допросить, а потом милосердно убить. Так будет спокойнее и надежнее. Не люблю, знаешь ли, возвращаться к одним и тем же вопросам по несколько раз.

***

– Но неужели за столько лет служения я не искупил своей вины, Саша? – со священника окончательно слетела маска равнодушия, и он с надеждой посмотрел на шамана.

– Нет, Михаил, нет. Ты, конечно, совершил много действительно добрых дел, но сделал это не от души, а чтобы было чем торговаться с совестью. Ты не другим желал добра, ты хотел его купить для себя. Так не бывает, Михаил, не бывает! Да и Виктор тебя проклял капитально, - будничным тоном пояснял Александр жадно ловящему каждое его слово Михаилу. – Нет, не тебя персонально, а всех причастных к смерти сына. Проклял и застрелился. Прямо на могиле. Поверь, родительское проклятие, усиленное кладбищем и кровью - это оружие, всегда бьющее без промаха.

– Так что же? Витька отомстил за своего сына, а я не могу? Ему можно, а мне нет?
– вспылил Михаил, резко вскакивая из-за стола, но Александр лишь спокойно кивнул.

– Ему можно, а тебе нет. Угомонись, Михаил. Ведь две смерти тебе уже аукнулись, а ты хочешь новых. Не нужно никого убивать, сейчас ты закрыл свой счёт, не открывай новый!

– Я послушаюсь тебя, Саша, но прошу, молю тебя! Узнай, простил ли меня сын? Узнай, для меня это важно… Или, может быть, ты пустишь его душу в своё тело, чтобы я мог поговорить с ним сам? Я сложу с себя сан, я готов погубить душу, я сделаю всё, что ты скажешь! – Михаил жалобно смотрел на шамана, а тот скривился, будто бы от зубной боли, и замахал рукой.