– Инсеми… Это… Не поняла. Это когда тебе внутрь сперму чужую пихают?

– Ну, вроде того, – созналась я. – Вот дала мне буклеты. Думаю, не завести ли мне ребенка.

– От мужика, который подрочил за деньги в баночку? – подруга была возмущена. – Когда у тебя есть Генри Эллингтон? Образец мужественности и сексуальности? Который в любой момент готов сделать тебя счастливой матерью и подарить детям идеальную наследственность? Не говоря уже о внешности, имени и финансовом благополучии?

– Ты же была от него не в восторге, что изменилось? – я возмутилась в ответ и решила перевести неудобную тему.

– Была. Ровно до тех пор, пока не узнала его получше.

– И когда же вам это удалось?

– Тогда, когда ты пыталась с жизнью проститься.

– Я не пыталась!!! – сорвалась на крик. Уставившись друг на друга, мы гневно сопели. Что это – наша первая ссора? И из-за чего? Из-за лжи. Раньше между нами не было никаких секретов, а после моего расставания с Генри сама себя не узнаю.

– Амелия, что с тобой происходит? Мы отдалились друг от друга… Я думала, что это из-за твоего разрыва с Генри и все наладится. Но прошло уже много времени, а между нами пропасть. И с каких пор мы начали ругаться? – ее растерянность тронула мое сердце.

– Сама не знаю, – я ушла с головой под воду, а когда вынырнула, Одри по-прежнему стояла и глядела на меня.

– Снова решила утопиться? – уже улыбаясь. – Мы должны справиться с этим. Я не хочу потерять подругу. Амелия, когда я думала, что тебя больше нет, мой мир перевернулся. И этот новый мир мне совершенно не понравился. Что происходит с тобой? Что тебя гнетет? Откройся мне.

Она присела на корточки, чтобы оказаться со мной на одном уровне, а я, облокотившись руками о ванну, откинула голову назад и закрыла глаза. Это моя подруга. Моя сестра. Неужели мой необдуманный поступок так ранил ее? Могу ли я поступать с ней подобным образом? В конце концов, сколько я буду это скрывать? Витамины мне тоже прятать? Анализы?

– В тот вечер я застала Генри в объятиях Шарлин. Это разбило мне сердце, – заглянула в глаза подруги.

– А что ты хотела? – спокойно спросила она. – Он столько лет ждал свою жену. Первая реакция. Можно ли винить его за это?

Мои брови затерялись в волосах. Прежде, чем с уст сорвался закономерный вопрос, даже куча закономерных вопросов, она пояснила.

– Читала пресс-релиз. Завтра во всех главных газетах выйдут новости о том, что Шарлин, жена Генри Эллингтона, и она вернулась. О тебе ни слова, не переживай.

– Что? – возмутилась я. И совершенно не из-за того, как эта новость ударит по моему имиджу. Если он решил о ней заявить подобным образом, зачем было играть во все эти игры со свадьбой?

– Ваша помолвка была постановкой, я верно понимаю?

Журналистское чутье граничит с оккультизмом. Говорить не могла, только кивнула, переваривая свалившиеся новости. Пожалуй, для одного вечера откровений с меня будет достаточно. О беременности обязательно расскажу, но позднее.

– Но твоя любовь… я же видела, как сияли твои глаза, когда ты ехала к нему и как ты страдаешь до сих пор. Твоя любовь, она настоящая.

– Ты как всегда проницательна, пресса! – съязвила я, но Одри лишь поморщилась.

– Перестань, Амелия. Ты могла мне сразу все рассказать. Неужели, думаешь, я не умею держать язык за зубами? Если я работаю журналистом, это не значит, что все известные факты сразу публикую. Для меня наша дружба гораздо важнее сенсации, даже той, которая может принести огромные деньги.

– Спасибо и… прости, что не сказала тебе сразу. Я была убита горем. Да и сейчас мне не лучше, хоть и стараюсь держаться.

– Хорошо, – в ее глазах зажглись озорные огоньки, и она тряхнула кудряшками. Не добрый знак. Подруга что-то задумала. Я уже хотела отнекиваться, но не успела. – Завтра я иду на благотворительный прием, который устраивают в немецком консульстве. Наше правительство планирует заключить очень выгодный контракт в сфере интеллектуальной собственности, и мне поручено освещать событие от нашей газеты!

– Значит, мы идем вместе!

Энтузиазма подруги я не разделяла. Знаю я эти благотворительные приемы в посольствах. Бывала и не раз. Куча проституток, непонятных мутных личностей, шпионов и коммерсантов. И, да, разумеется вездесущие журналисты. А, учитывая, что завтра планируют объявить о некой француженке, пресса наверняка не забудет и обо мне. И почему я действительно не утопилась? Все было бы гораздо легче! Но, в порыве самобичевания я вспомнила о горошинке. Это мой спасательный круг. Спасательный круг, который мог пострадать от того неосмотрительного прыжка с моста! Впредь буду вести себя максимально осторожно.