– Почему вы не хотели брать ученика? Я же чувствую. Вернее, мне так кажется... Не знаю, как это объяснить…

– Почему? Знаешь, я думала, ты о шраме спросишь, – хмыкает Виктория. – Это же очевидно. А ты удивила… Понимаешь Инга, к ученикам привыкаешь, прикипаешь душой, выращиваешь, тренируешь, а потом отпускаешь в поле. А там бывает сложно, очень сложно. И опасно.

Ее глаза сверкают каким-то жгучим потусторонним огнем, который меня буквально завораживает, притягивает, гипнотизирует. Открыв рот, я слушаю свою наставницу, удивляясь той силе и горячности, которая звучит в ее словах.

– И хоть ты не можешь трястись над человеком всю жизнь, как курица-наседка, но побороть в себе чувство ответственности не получается… Он умер… Мой последний ученик… С тех пор я детей не брала…

Глава 18

Ее рука взметается к шраму и легко пробегает пальцами по белесой полоске, раскроившей щеку напополам. Видно по всему – это привычный и неосознанный жест, а рана, повредившая ее лицо, скорее всего, добыта именно тогда, когда и погиб ее ученик.

У меня самой от эмоций сжимается горло, и я резко сквозь зубы втягиваю воздух. Ведьма же слегка встряхивает головой, словно отгоняя грустные мысли и воспоминания, и спустя секунду ее взор снова становится осмысленным и задорным.

– Ну что? Приступим к первой тренировке? – улыбается она, и, поднявшись на ноги, идет к столику с инвентарем.

С удивлением наблюдаю за тем, что делает моя наставница. А она, расставив передо мной три свечи, опускает на окнах черные жалюзи, погрузив комнату в темноту, и зажигает фитили.

– Это первое упражнение. Оно одновременно легкое, потому как совершенно не требует от тебя магических усилий, но и тяжелое, так как нужна громадная концентрация и внимание.

Я заинтересованно киваю и с любопытством смотрю на оранжевые, слегка подрагивающие язычки пламени.

– Отлично, – довольно улыбается Вика. – А теперь посмотри внимательно на свечу прямо перед тобой, и только на нее. Взгляд не отводи.

Делаю так, как говорит учительница, старательно концентрируясь на трепещущем огоньке. Через некоторое время глаза начинают слезиться, и очень хочется моргнуть, но сдерживаю себя и продолжаю выполнять упражнение.

– А теперь сделай взгляд расфокусированным, – слышу словно издалека голос Вики. – Знаешь как?

– Да, – хрипло отвечаю, заставляя расплыться перед глазами контур свечи.

– Умница, – хвалит меня наставница. – Две другие свечи должны обрести четкие очертания.

Я стараюсь изо всех сил, очень стараюсь, но кроме неясного марева перед глазами ничего не вижу. В результате не сдерживаюсь и моргаю, расстроено качая головой.

– Ничего, не переживай, – утешает меня наставница. – С первого раза ни у кого не получается. Отдохни, и попробуем еще раз.

Мы повторяем упражнение раз за разом, пока хватает сил, и, в конце концов, я таки добиваюсь нужного результата. Вика мной остается очень довольна, и показывает еще парочку занятий со свечами на концентрацию. А так же велит купить сегодня же и себе такие, и тренироваться ежедневно. А потом обучает нескольким дыхательным и медитативным упражнениям.

– Это тоже поможет, – говорит она. – Ты должна выработать у себя навык концентрироваться моментально и сохранять эту концентрацию на задворках сознания в любых условиях. Ведь от этого может зависеть не только твоя жизнь, а еще и того, кого ты защищаешь...

Послушно киваю и поднимаюсь вслед за Викой на ноги.

Игнат нас ждет в комнате отдыха, развалившись в кресле и мирно посапывая, запрокинув голову на подголовник. Рядом на столике стоит картонный стакан с остывшим кофе и валяется обертка от шоколадного батончика. Устал, бедняга, даже сидя заснул. И проголодался, наверное. Интересно, хоть что-то готовит посерьезнее жареной картошки и бутербродов. В сердце просыпается волна умиления и я, не сдержавшись, провожу по его волосам. За спиной тихо хмыкает Вика.

От моего прикосновения мужчина моментально просыпается и садится ровно.

– Привет, Вика! – растирает он руками щеки, приходя в себя. – Вы давно закончили?

– Да вот только что, – кивает моя учительница. – Можешь забирать свою подопечную. Талантливая девочка. Думаю, мы сработаемся.

– Еще бы, две такие язвы не сработались, – улыбается он, поднимаясь. А затем крепко обнимает Викторию. – Ты сама как?

– Ты же видишь, – отстраняясь, разводит она руками. – Отлично. Лучше всех.

– Вот и молодчина. Будут проблемы – звони, – подмигивает он ей, беря меня за руку.

– Обязательно, – обещает она и на прощанье машет нам ладонью.

Назад мы возвращаемся в сумерках, но еще успеваем до закрытия магазина купить мне свечи, красивые кованые подсвечники, коврик для медитаций и еще несколько вещей, которые, по словам Игната мне непременно понадобятся. Я голодная, как сто чертей, не сомневаюсь, что мужчина тоже.

Первым делом бегу в душ, после занятий просто невыносимо хочется помыться. Мне до зуда на коже нужно почувствовать воду, ощутить, как она снимает усталость и липкие эмоции чужих людей.