Однозначно накормить…

Чем?

А ещё!

— Так и быть, я тебя нормально накормлю, — постановила. — Но при условии, что ты честно и сразу ответишь на все мои вопросы, — пригрозила пальцем.

Горгулёныш вспомнил про свою обиду. Расстроенно выкатил нижнюю губу. Но оспаривать не стал.

— Ню-ю! — то ли согласился по-своему, то ли просто-напросто сдался.

Правда, отвечать ни на один мой вопрос не стал. С самым категоричным видом сложил лапки на груди, отвернувшись от меня, стоило повторить своё уточнение о том, его ли та шкатулка.

— Вот ты… — прищурилась. — Недоверчивый.

Если уж на то пошло, я бы на его месте мне тоже особо не доверяла. Обещание-то я дала, а вот как его исполнить, пока не придумала.

— То есть, отвечать ты не будешь, пока еду не увидишь? — продолжила подозрительно щуриться, глядя на него.

Лапки на груди сцепились плотнее, а отвёрнутая в сторону мордашка приподнялась ещё выше в знак подтверждения моему предположению.Триария Сорена ему что ли скормить?

Как подумала, так и наотрез отказалась от этой идеи.

Подавится ещё. Зубки себе сломает. Мужик вон какой здоровенный. Или триарий сам его слопает. Если не в прямом, так во всех других смыслах.

Но что тогда?

Пока размышляла, взгляд сам собой наткнулся на оставленный на том же столике колокольчик, поверх которого красовался алый пышный бантик. Не я одна им, к слову, заинтересовалась. Горгулёныш, уставший изображать обиженку и лишённый возможности погрызть кресло, решил съесть колокольчик. К нему тянулся.

Вовремя пресекла!

В колокольчик позвонила.

Понадеялась, что прислужницы откликнутся.

Так ведь, кажется, зовут подобных им в исторических фильмах об аристократах?

Правда, никакого звона не послышалось. Даже после того, как я потрясла колокольчик ещё несколько раз.

Может он магический?

У них тут всё… непонятное.

Я и сама не лучше!

Горгулёныш ведь так и сидел у меня на коленях.

А если бы в самом деле пришли?

— Придётся тебе всё-таки немного поспать в своей шкатулке, — вздохнула, поднимаясь на ноги.

Только добралась до кабинета, как двери, ведущие в покои, в самом деле распахнулись, а на пороге показалась одна из девушек, что разбирала вещи.

— Ари Катрина, — поклонилась она, присев.

Так и не подняла головы, глядя в пол.

И это хорошо!

А то я ведь горгулёныша от неожиданности чуть не уронила. Хотя он всё-таки грохнулся. Сам. Урвав момент.

И это вдвойне хорошо!

Сперва грохнулся, затем укатился, скрывшись из виду, спасая такую рассеянную и не расторопную меня.

— Я уберу! — тут же поспешила на помощь прислужница.

— Не надо! — резко обернулась я, застряв в дверном проёме.

Не была уверена, в какую именно сторону укатился мой крылатик, как и в том, что прислужница не заметит его, если подойдёт поближе. Та между тем и со своего места оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что именно и куда упало.

— Всё в порядке, — заверила я, нагло соврав.

Разглядывать пространство за моей спиной она не перестала, хотя кивнула.

— Как тебя зовут? — нашлась я с первым, что только пришло в голову в качестве отвлекающего манёвра.

Сработало.

— Меня? — опешила девушка, уставившись на меня во все глаза. — Эм-м… Эмма.

Уставилась с таким изумлённым видом, словно я нечто действительно странное спросила.

Вот как тогда, когда я про чёрные свечи заговорила!

Может, у них тут не принято интересоваться именами прислуги? И я опять оплошала.

Но что уж теперь!

— Рада познакомиться, Эмма, — продолжила я то ли изображать вежливость, то ли закапывать себя глубже. — Ужин был очень вкусный. Спасибо. Можно ещё?

И без того округлившиеся глаза девушки стали ещё шире. Но надо отдать должное, удивлялась она недолго.

— Ах, да, конечно, — спохватилась прислужница. — Что-нибудь ещё нужно?

— Угу, — не стала отказываться я. — Двойную порцию, пожалуйста. Нет. Тройную, — решила позориться, так уж по полной программе. — И книги. Что-нибудь из исторического, — улыбнулась максимально беспечно. — Не спится всё равно, — пояснила на все свои пожелания.

Девушка тоже улыбнулась в ответ.

— Хроники Неандера подойдут? — мгновенно заинтересовалась. — В библиотеке дворца собраны все первоиздания! — закончила с неприкрытым восхищением.