— Яна, — назвала свое имя Яна. Уточнила на всякий случай: — Деревня Остров — это на Оршанинском Мхе?

— Да. Но вы не переживайте, — зачем-то успокоила ее новая знакомая. — Мы на машине в окружную не поедем. Я вас сейчас быстрым путем проведу.

Проехав с полкилометра по дачам, Эльвира припарковалась на полянке возле пожарного пруда. Пригласила Яну:

— Идемте за мной.

Они вышли из машины и направились вверх по улочке, свернули в тонкий проулок между двумя сплошными заборами, пересекли пожарную канаву и высоковольтную линию электропередач, миновали колодец и вышли к железным воротам, за которыми темнел лес. Дорога сперва утонула в бархатистом сосняке, потом нырнула в молодую березовую поросль, но вскоре деревца зачахли, уступив место болотистой пустоши.

Тропа стала тонкой, как ниточка. Яна шла за Эльвирой след в след, любуясь красками подступающей осени.

Путь вел от одного небольшого заросшего деревцами пятачка к другому. По обе стороны стояли черные лужи зеркальной воды. Выросла впереди высокая гряда, оказавшаяся насыпью узкоколейной дороги.

— Поднимайтесь за мной, тут уже рядом, — подбодрила Эльвира.

Они перелезли через насыпь и углубились в дымку белого багульника. Тропа запетляла меж колонн гиблого березового сухостоя.

Яна неловко шагнула и вдруг отчетливо почувствовала, как тропа под ногами качнулась.

Вскрик вырвался сам собой.

— Ой!

— Вы в порядке? — Эльвира смерила спутницу хитрым взглядом. Предупредила: — Не бойтесь. Тут просто земли нет.

— Как это нет? — Яна на всякий случай обхватила рукой ближайший березовый ствол.

— Семь метров мхов, багульник, корни… Болото. Говорят, оно без дна.

— Бездна… — эхом повторила Яна, собралась с духом и отпустила березу.

Толку-то от нее?

— Шучу, — улыбнулась Эльвира. — Дно есть. Узкоколейки ведь как-то проложили. А вон самолет лежит, — переключилась на другую тему провожатая. — Хотите взглянуть?

— Самолет? — не поверила ушам Яна.

— Да. Еще в прошлом веке упал. Так и лежит. А вон там другой. — Она махнула рукой вправо. — Но к нему идти долго.

Самолет и правда лежал неподалеку. Вернее, то, что от него осталось. Белая пустая рама — крестообразный росчерк на зеленых мхах. Истлел он от времени или стал жертвой охотников за металлоломом — неясно.

— Откуда тут столько упавших самолетов? — поинтересовалась Яна.

Она напрягла память, силясь вспомнить хоть что-то об увиденном, выцепляла из детских еще воспоминаний мутные обрывки стародавних разговоров. Кажется, кто-то из знакомых что-то рассказывал… Мамины друзья вроде бы… Они куда-то сюда за клюквой ходили…

Или нет?

— Места у нас такие. Как в Бермудском треугольнике, — загадочно пояснила Эльвира и снова перевела все в шутку. — Не воспринимайте всерьез. Хочется хоть немного поднять вам настроение. А то болото, похоже, на вас удручающе действует.

— Оно тут совершенно ни при чем, — честно сказала Яна. — Жизненные трудности навалились.

— Бывает, — понимающе закивала спутница. — Тогда на Остров вам — самое оно. Там спокойно. Отдохнете от суеты и проблем.

Яна призналась:

— Мне тоже так показалось. Я поэтому вам и позвонила.

— Вам не показалось. — Глаза Эльвиры таинственно блеснули. — Уверена, дом ждал именно вас.

Они пошли дальше.

Коварная топь растворилась в обманчивой дымке молодого леса. Сильные, полные жизни березы, немного перемеженные елями, вздымали к небу пышные кроны в первом золоте.

Яна незаметно попробовала подошвой почву — вроде твердая. Первобытный страх отсутствия под ногами устойчивой земли моментально отступил.

И вдруг за первым рядом веселых берез и елок возник второй.

Мертвый.

Полоса сухостоя в несколько метров шириной уходила влево и вправо, будто очерчивая что-то гигантским кругом, указывая на какой-то рубеж.

Проводя черту.

Даже почва в этом месте была безжизненно сера. Как пыль.

Яна остановилась на секунду, а потом решительно шагнула вперед. Спросила:

— Почему деревья высохли?

— Никто не знает, но если смотреть с высоты, — Эльвира соединила средние и большие пальцы рук, демонстрируя спутнице кольцо, — вы увидите идеальный круг.

— Что он значит?

Они уже миновали «круг» и снова углубились в бодрый березняк.

— Одни говорят, аномалия, другие — случайность, третьи — некий знак. Точно никто не знает, — повторила провожатая.

Яне показалось, что она лукавит, а лукавство это — какая-то проверка на вшивость. Как в сказке, когда героев испытывают всякими пугающими непонятностями. И если исходить из логики сказок, то сдаваться и бояться нельзя. Если выдержишь испытание, то получишь…