– Привет, – Элли улыбнулась ему. – Как в старые добрые времена…

Джэм хмыкнул: когда-то их трейлеры стояли так близко, что одновременно вздрагивали, стоило что-то уронить или с силой хлопнуть дверью.

– И кое-что не меняется! – она подняла вверх большую термокружку. – Могу поделиться, если хочешь.

Честно говоря, Джэм давно решил для себя, что отдает предпочтение кофе. Но аромат травяного чая, что всегда пила Элли, вдруг оказался весьма соблазнительным.

– Зайдешь? – он улыбнулся. – У меня тоже кое-что не меняется. И всегда есть запас к чаю.

– Мой диетолог меня убьет… – горестно выдохнула Элли, но поднялась на ноги. Ушла в дом, вернулась с еще одной термокружкой в руках. – Поймаешь? – спросила, забираясь на перила балкончика.

Джэм рассмеялся и потянулся вперед.

– Дверь была не так уж и далеко, – заметил он, когда Элли бесстрашно прыгнула в его объятия.

– К черту двери, – Элли улыбнулась, когда Джэм поставил ее на пол, и вручила ему стакан. – А ты все такой же, – прошептала с улыбкой, вглядываясь в лицо Джэма. – Признавайся, кровь каких девственниц ты пьешь?

– Никаких девственниц, – решительно открестился Джэк. – Исключительно ослиная моча. Иногда верблюжья.

– Фу, – наморщила нос Элли, а потом подняла руку ладонью кверху. – Гони мой батончик!

Джэм хмыкнул и распахнул дверь в домик.

– Идем со мной, если хочешь есть, – провозгласил он.

– Только есть? – хрипло усмехнулась Элли. – Ну ладно, все равно мою задницу в ближайшие месяцы все будут видеть только в мотоциклетных штанах.

– И они невероятно тебе идут, – совершенно искренне улыбнулся Джэм.

Фигура у Элли и правда не потеряла ни стройности, ни гибкости и даже приобрела больше мягкости в нужных местах. Впрочем, она всегда нравилась Джэму – узнав в свое время, что будет сниматься именно с Ротаковски, он на радостях хорошенько напился в компании с лучшими друзьями. С той поры много воды утекло: Джэм четко усвоил свою норму алкоголя, бросил курить, а друзья давно стали бывшими. Но при воспоминаниях о съемках с Элли по-прежнему екало в сердце и кое-где пониже.

А еще ему нравился ее голос – хриплый, низкий для женщины и невероятно сексуальный, – ямочки на щеках, появляющиеся, когда Элли улыбалась, и фантастическое умение работать. Ее фильмография насчитывала под сотню картин, а имя неизменно оказывалось в списке самых высокооплачиваемых актрис Голливуда.

Стоило Джэму достать из рюкзака шоколадки, взгляд Элли стал хищным.

– Отдай мне батончик, и я сохраню тебе жизнь, – прошептала она, свободной рукой схватив Джэма за горло, причем весьма крепко.

Усмехнувшись, он перехватил ее руку и резко развернул к себе спиной. Обхватил свободной рукой, прижимая к себе.

– Я помню, что ты почти все трюки делала сама, – выдохнул на ухо. – Но и я тоже.

– Я не забыла, – Элли откинула голову, ложась затылком Джэму на плечо. – Но боялась, ты забросил тренировки, – она вздохнула. – Мой страшный сон – увидеть тебя лысым и с брюшком. Потому что, когда это случится, придется вспомнить, что и мне пора ложиться под нож на круговую подтяжку и вот это все.

– Не говори глупости, – Джэм хмыкнул и обнял ее обеими руками. – Даже если я стану страшным, лысым и похожим на печеное яблоко, ты будешь в списке самых сексуальных женщин планеты. В десятке причем!

– Вот за это я тебя и люблю, – она накрыла его руки своей. – За то, что ты в меня веришь. И тогда, хотя все в один голос твердили: мне не вывезти трюки. И теперь.

– Ты поэтому сюда пришла? – Джэм улыбнулся, прижимаясь щекой к светлой макушке. – Чтобы весь мир увидел, что ты все можешь? Мне кажется, они знают и так. Я немало любовался в ютубе на твои танцы со страховкой.

Она снова рассмеялась. Тепло, легко и искренне.

– Сказать честно? – отхлебнула чай. – Я просто поняла, что мне нужен перерыв. Проснулась однажды утром и не могла вспомнить, кто я на самом деле. И решила – хватит. А что лучше разгружает мозги, как не старая добрая грязь под колесами и запах бензина?

– М-м-м, так вот что это за чудесный запах… – Джэм шумно втянул воздух. – А я-то думаю, почему мне всегда так нравились твои духи.

– Пф-ф-ф, скажи это моему бывшему и всем остальным, – усмехнулась Элли, и Джэм уловил в ее голосе нотку грусти. – Для них мой байк хуже красной тряпки для быка был. Рассказать об истинной причине развода? – спросила вполголоса, уже нисколько не шутя. – Я была на съемках в Бельгии. А он напился до беспамятства и расколотил мою крошку. Сдавал на своем джипе взад-вперед, пока она не превратилась в бесформенную груду обломков. Когда я вернулась, даже не пытался оправдываться. Сказал, что мечтал сделать это с самого первого дня.

– Боюсь представить, во что превратились его яйца… – Джэм буквально увидел несчастный байк и поморщился. – Правильно сделала, что бросила этого ублюдка. И что, ты теперь вдовствующая королева или уже снова счастливая влюбленная принцесса?

– Я ветер, – она раскинула руки в стороны и опять рассмеялась. – Свободна и лечу куда хочу. Планирую через двести семьдесят пять дней снова оказаться в Нью-Йорке и бороться с тобой за победу.

– И я, конечно, как благородный рыцарь уступил бы победу, но знаю, что ты меня за это побьешь, – Джэм вложил ей в ладонь сникерс. – А потому все двести семьдесят пять дней я буду задабривать тебя шоколадками и всячески ублажать.