Шрифт:
Мы с Хусейном стояли одни на пляже, и он меня обнимал.
— Не надо, — я резко оттолкнула его и выбралась из объятий.
— Я хотел…
— Что это было?
— Я лишь пытался тебя успокоить.
— Я имела в виду этих негодяев. Да сократит Аллах их дни!
— Не знаю. Узнаем по камерам. Они наверняка зафиксировали нападение.
Почему он так спокойно говорил? С такой уверенностью, что на этой части пляжа есть камеры видеонаблюдения. Его что, совсем не испугало это нападение? У меня сейчас сердце выскочит из груди.
— Надо предупредить Карима, он разберется.
— Я сам разберусь, — возразил Хусейн.
— Он же глава семьи.
— Титул шейха есть не только у Карима.
Хусейн всего лишь отправил сообщение. Через минуту приехала машина скорой помощи и полиция.
— В следующий раз возьму охрану.
— Но что они хотели?
— Ни что, а кого.
Хусейн серьезно посмотрел на меня, и в этом взгляде крылся ответ.
Меня.
Глава 40
— Я должен предупредить Карима о том мальчишке, — выкрикнул Хусейн на весь холл. Служанки тут же скучковались и сбежали на кухню под суровым взглядом брата моего мужа. Со стороны он был сильно похож на Карима. Я бы тоже испугалась, если бы его слова не решали мою жизнь.
— Хусейн…
— Не проси! То, что я ничего не рассказал о вашей беседе на кухне, не значит, что я буду молчать вечно.
— Не надо! Карим убьет его!
— Этот мальчишка убьет нас раньше! Вы наверняка сговорились с ним, а ты обвела моего брата вокруг пальца!
Я думала, у меня на глаза навернуться слезы, однако в душе бушевал только страх. Страх от того, что моя жизнь снова разрушится. Ни слез, ни сожалений. Аллах дал мне сил, чтобы пережить посланное им испытание на пляже, но что-то мне подсказывало, что это лишь начало, а нападение на пляже лишь одно из препятствий. Что ожидало меня дальше? Гнев мужа или правда от Хусейна?
— Мне наплевать на него, я говорила! Я порвала все связи с Шахиром перед свадьбой!
— Тогда почему ты защищаешь этого сосунка? Почему я должен обмануть доверие своего брата?
— Потому что…
Я выдохнула и попыталась еще раз вздохнуть. Мой голос дрожал, пальцы тоже. Мне нужно собрать мысли воедино. Нужно переубедить Хусейна.
— У нас с Каримом только-только наладились отношения. Аллах свидетель, я делаю все возможное, чтобы осчастливить его! Он дал мне возможность учиться и реализоваться! Он сдержал свое слово! Карим не просто мой муж, он… он дорог мне.
Хусейн долго смотрел на меня, вглядывался в мою тушевавшуюся фигуру, в мои глаза, лицо, частично спрятанное под хиджабом. Он словно размышлял, выдавать меня или нет. Если он скажет хоть слово, я пропала.
— Карим все равно узнает.
— Лучше он узнает все от меня.
— Амина!
В малую гостиную влетел Карим, скинув с себя белый платок и крепко обнял меня. Только сейчас облегчение наполнила мою душу. Потому что я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала себя в тепле. В заботе. В любви.
— Ты как? Не ранена?
Он взял мое лицо в свои ладони и внимательно осмотрел его своими обеспокоенным золотисто-карими глазами.
— А состояние любимого брата тебя не беспокоит? Мне губу пробили, между прочим.
— С тобой потом поговорю. Ты как, Амина?
— Все хорошо, я цела. Хиджаб помялся, Хусейн принял на себя удар.
— Я подниму все записи с камер. Нападение на королевскую семью должно судиться шариатом и наказано по всей строгости закона, — зарычал Карим.
— Я поговорил с полицейскими. Они шерстят улицу в поисках, — влез Хусейн. Хотя я бы на его месте не могла и слова вставить, настолько яростная энергетика исходила от Карима. Он был нежен и заботлив со мной, но вот. Же время готов был разорвать самого шайтана и сжечь его в пламени ада.
— Кто это был?
Вот и настал роковой момент. Момент, когда моя судьба была в руках ненавистного мне человека. Карим внимательно глядел на уверенного Хусейна. Он выдаст меня, не пощадит. Меня снова ожидало испытание, которое я должна была преодолеть.
— Я не запомнил их лица, брат. Сложно сказать, было темно.
— Камеры распознают их. Они больше не навредят моей семье.
— Я останусь у тебя.
Хусейн просто произнес это и двинулся в сторону своего крыла. Карим кивнул, а я не возразила. Как минимум, потому что Хусейн спас мой брак.