Тьма усиливает остроту, погружает в пучину безумия. Мир вокруг сужается, всё блекнет.

Она дышит тяжело и шумно. На её теле начинают выступать испарины. Девушка перестаёт контролировать себя и срывается на громкие крики, выгибает спину сильнее. Ускоряется. Будто хочет догнать то, что ускользает от неё. Она находит его руки и сцепляет их пальцы.

— Адэм, — её начинает ломать и потряхивать в приближающемся экстазе.

Он чувствует, что её скоро накроет оргазм, но не хочет завершения.

Подхватывает её, не позволяя покинуть его, и вместе с ней встаёт с лестницы.

— Теперь моя очередь, — говорит ей, пока направляются в спальню.

Покрывает поцелуями шею, втягивает кожу в рот, покусывает. Продолжает клеймить её, оставляет отметины на коже, чтобы помнила с утра. Смотрела на них и не посмела притвориться, что между ними ничего не было.

Адэм ложится вместе с ней на кровать, придавливает её спиной к постели.

— Какая ты охуенная, — всматривается в её лицо. — Давно надо было сделать тебя своей.

Толчок. Мощный. Грубый. Она прикрикивает под ним. Утробный рык прорезается из его груди. Снова срывает крышу, хочется отыграться за то, что делала с ним на лестнице. Еще один толчок сильнее и резче прежнего. Её тело подбрасывает немного вверх.

— Ты меня даже не замечал, — с упреком и обидой в голосе отмечает она.

Её дикий нрав даёт знать о себе. Она старается оттолкнуть его от себя. Пытается вырваться, выползти из-под него.

Сука. Какая она непредсказуемая. Буря. Не обуздать её никогда.

Он не дает ей вырваться. Придавливает своим телом, впечатывает в себя сильнее. Руки её сцепляет и вверх тянет, удерживая их над её головой одной рукой.

— Тогда, в кафе, на твое восемнадцатилетние. Ты была в белом коротком платье. Уже тогда я хотел обладать тобой.

Она выгибает спину. Мышцы внутри сжимают его плоть. Сука. Невыносимая пытка. Сладкая и жгучая. Стискивает зубы. Вены в висках сходят с ума, дёргаются и пульсируют. Хочется сожрать её, чтоб она навсегда была заключена в нём.

— Ненавидел себя за то, что хочу тебя. Хочу грязно. Такую чистую и невинную девочку.

Он замирает, дыхание сбивается. Холодный пот выступает на спине.

Камилла ёрзает под ним, тянется к нему бёдрами. Язык её тела умоляет его продолжить.

— Ты была мелкой, слишком. И, блять, сестра моего друга…

Ещё одно движение, и он кончит. Его скручивают тугие спазмы. Тело ломит, увязает в ней глубже и безнадежнее.

Пусть всё кругом раскрошится к чертям!

— Я по-прежнему сестра твоего друга, — яростно заявляет она, вырывает свои руки из его хватки. — Ничего не изменилось

Новый бунт. Протест. Бьёт его кулаками в грудь. Трепыхается, как зверёк в клетке, старясь вырвать руки из плена. Её бьёт мелкая дрожь. Она достигает своего предела. Мякнет под ним, её тело сдается, в то время, как разум продолжает вести борьбу.

Адэм делает последний сокрушительный выпад вперед. В рай, заключенный в её бёдрах.

— Нет. Теперь ты моя женщина, — рычит, изливая в неё своё семя.

Впервые целует её в губы нежно и невесомо.

Впервые за всю свою жизнь, мне так неловко просыпаться утром.

Чувство стыдливости, неведомое мне ранее, пробудилось раньше, чем я сама.

В сознании мелькают картинки ночных событий. Разворачиваюсь и зарываюсь в подушку лицом.

— Вот ду-у-ура, — приглушаю крик самобичевания.

Хочется отвесить себе хорошенькую оплеуху, но решаю повременить с этим.

Какого чёрта я пошла нырять в бассейн ночью?

Всё из-за отсутствия сна. Тревожные мысли, крутящиеся вокруг смерти отца, не выходили из головы. Горечь от его ухода сжирала изнутри. Его травили день за днем — это не укладывается в голове.

А ещё вдобавок слова, сказанные Адэмом в кабинете. Всё так запуталось, смешалось в противоречивый клубок, что я не находила себе места. Бродила по дому, как тень. Не могла себя ничем завлечь. Постоянно возвращалась к откровению Адэма.

«Хочу твоё сердце себе.» — эта фраза засела в голове. Стучала молотом. Зудила, как назойливое насекомое. Снова и снова.

Что, чёрт возьми, он имел ввиду?

Я сломала себе мозг. Исковеркала его. Не могла никак заснуть. Будь под рукой снотворное, не думая, приняла бы пилюли, лишь бы вырубиться. Перестать думать о смерти отца, об Адэме. О неясном и пугающем будущем. Решила, что если поплаваю, то вода утомит, усталость возьмёт верх, и я смогу уснуть, наконец.