– Мам, ну что ты в самом-то деле! Я еще не забеременела, и учиться вроде как не бросаю!

– Вот оно! Уже " вроде как…" С этого все и начинается!

– Мам, я не брошу учиться, обещаю. Пока учусь и Глеб пройдёт ординатуру. Мы все решили.

– Да ничего вы не решили, глупая. Это он решил – и за себя, и за тебя. Только он проблемы свои решает, а у тебя вон голова болит от этого. Так бы гуляла, женихов себе толковых присматривала, а теперь будешь ведь как сова сидеть в дупле, не высовываясь!

– Мам, я люблю его. Не нужно мне никакого другого. Я Глеба буду ждать.

– Да поняла я уже, – мать горестно отшвырнула полотенце и уселась рядом с дочерью за кухонный стол. – Все я поняла, Кира. Только злую ты себе судьбу выбрала, дочка. А я и исправить не знаю как. Может подумаешь, да как-нибудь по-тихому его бросишь. Со временем забудешь, а ему так и скажешь, разлюбила!

Кира с ужасом посмотрев на мать, вскочила из-за стола и выбежала из кухни.

Не ожидала она от матери такого. Ей казалось, Глеб родителям понравился, и палки в колеса они ставить не станут. Но, видимо, ошиблась. И мать, вместо поддержки, с каким-то изощренным удовольствием сыпала соль на рану.

Но что оставалось Кире? Только стоять на своём. Любить и ждать Глеба, вопреки всему.

Было тяжело, особенно в первое время. Глеб часто звонил, но каждый их разговор еще больше выматывал душу.

Кира, погостив у родителей несколько дней, уехала обратно в город и на месяц устроилась на работу в частный детский сад. Мать стояла на своём, и общаться им по этой причине стало трудно. Шурка праздно проводила дни, мотаясь по городу и старым знакомым, часто не ночевала дома. Когда было свободное время, Кира садилась на автобус, и с пересадками добиралась до квартиры Глеба, чтобы навестить Веру Николаевну. Она стала чувствовать себя намного лучше, всегда радовалась приходу Киры, называла ее дочкой.

Они вместе пили чай, много разговаривали, выходили прогуляться в маленький парк у дома, а когда шли дожди, Вера Николаевна учила Киру вязать крючком. Занятие это успокаивало, да и время пролетало быстрее.

Глеб в первый раз приехал через две с половиной недели – ему нужно было оформить какие-то документы. Был четверг, и Кира, конечно, была на работе. Он появился возле окна детского сада, в тихий час, с огромным букетом нежно-розовых роз.

– Киреныш, – шептал он в телефонную трубку, словно с улицы мог разбудить детей, – выгляни в окно.

Кира стремглав бросилась к окну, выходящему на игровую площадку и чуть не задохнулась от вдруг переполняющего ее чувства безграничного счастья.

– Глебушка! Глеб… – Ты почему меня не предупредил? Я бы отгул попросила!

– Сможешь выйти, хоть на минутку?

– Жди, – прошептала Кира, – я сейчас.

Побежала к заведующей, а той, как на зло, нет на месте. Отпросилась у воспитателя – отпустили только на полчаса, пока дети спят.

Накинула куртку прямо на форму и бежать на улицу! Глебушка, Глебка приехал!

Бросилась в его крепкие объятия, разревелась от переизбытка чувств. Всхлипывала, обнимала, целовала, словно не три недели прошло, а годы.

– Девочка моя, как же я соскучился, – шептал ей любимый, снимая с щек поцелуями слезы. – Не плачь, любимая.

– Почему не позвонил заранее? Мне до конца смены еще три часа! – упрекала она парня, стискивая ворот его куртки и прижимаясь крепче.

– Я ненадолго, Кир. Сегодня приехал сделать кое-какие документы, а завтра обратно. Ты останешься сегодня у меня? – с надеждой в голосе спросил он, как будто могли быть какие-то другие варианты.

– Конечно! Я с работы только домой, а потом на такси приеду!

– Не надо, я сам тебя заберу. Вместе домой поедем. Мать тоже не знает, что я приехал.

– Глеб, разве так можно! – пожурила его она.

– Вечером, Кира! Обо всем расскажу вечером. Ты до шести?

– Да.

– В семь, значит, приеду за тобой, успеешь?

– Успею, – заверила Кира, страшась приближающегося момента расставания.

– Ну все, беги, любимая. Мы не прощаемся. Мне тоже нужно сегодня все успеть.

Он жарко поцеловал ее в губы и, сжав худенькие руки Киры, подтолкнул ее ко входу в здание детского сада. Кире до слез не хотелось уходить, но август выдался холодным и ей в тоненькой форме стоять на улице действительно было ни к чему.

Счастливая, окрылённая, еле дождалась, когда закончится рабочий день. На всякий случай на пятницу взяла отгул. Ей все же хотелось верить, что Глеб пробудет дома несколько дней, впереди выходные – они смогут побыть вместе, отдохнуть.