Я согласилась.

Мне удалось забыть обо всем плохом, что случилось и, видимо, зря. С веселым смехом вы вошли в дом и замерли: лорд Бенедикт стоял посреди холла, недовольно поджал губы и заложил руки за спину. Над его гордо поднятой головой не хватало черной тучи с громом и молнией.

Ой-ей.

– Бенедикт, ты позируешь для фамильного портрета? – Бебе первой сориентировалась, вмиг сменила гнев на лице лорда на растерянность. – Это похвально, правда, в нашем роду принято это делать в сорок лет, но тридцать шесть тоже замечательный возраст.

Взгляд лорда переместился на меня и замер. Медленно прошелся от лаковых носочков бежевых туфель, игриво выглядывающих из-под пшеничного цвета юбки-рыбки, свободной до колен и плотно обнимающей бедра и талию. На узкой талии взгляд лорда ненадолго задержался, а темная бровь приподнялась, ну да, жизнь в монастыре, а после на крохи от кукол, не располагает к наличию лишнего жира на теле, поэтому мою талию лорд сможет обхватить пальцами. Хвала Пресветлой тяготы жизни не отразились на груди, все ее достоинства подчеркивал узкий лиф и даже воротник-стойка ни на капельку не уменьшил ее высоту и полноту. Лорд Бенедикт громко сглотнул и прищурившись посмотрел на леди.

– Бебе… – в голосе лорда появилась незнакомая мне хрипотца. Совру, если скажу, что мне она не понравилась. Понравилась и очень. И потемневший лед его глаз обжег, заставил сердце стучать быстрее, разгоняя по крови мужское восхищение.

Я знаю похоть в мужских глазах, от нее хочется помыться. А восхищение такое чистое, изумленное – это впервые. Его хочется сберечь, спрятать как величайшую редкость и в темные минуты доставать, наполняясь теплом.

– Ну что ты, родной, не благодари, ведь Кати нам теперь родная и я всегда готова ей помочь хоть с нарядами, хоть с выходом в свет.

– Н-но… – Последнее предложение меня напугало и я решила отказаться от такой чести заранее, но разве Бебе можно свернуть с выбранного пути?

– Ну что ты, милая, так разволновалась, – леди погладила меня по щеке, лукаво улыбнулась. – Добрая тетушка Бебе все организует и даст время на подготовку… Скажем, неделю.

– Бебе! – На этот раз мы с лордом были единодушны, этим вызвали звонкий смех леди.

– Вы очаровательны. Ну хорошо, не неделю – две. Две недели более чем достаточно для подготовки и обучения азам. На первый раз я, так и быть, все устрою в гостевом доме, чтобы нашу милую девочку не обременять непомерным грузом, но в следующий раз вы все организуете сами.

– Бебе, а тебе не кажется, что ты много на себя берешь? – Лорд Бенедикт вновь стал прежним холодным айсбергом. Его словами можно резать колбасу на тоненькие, просвечивающиеся на свету кусочки.

– Нет, мой милый Бенедикт, не кажется. Твой отец просил меня присмотреть за тобой и найти достойную жену. Жена есть, теперь ее надо огранить и весь Арисар склонит перед ней головы. Тебе невероятно повезло, Бенедикт, но ты все так же слеп.

– Бебе, я тебя терплю исключительно в память об отце…

– И твоей детской влюбленности, – Бебе проказливо улыбнулась, повернулась ко мне и, доверительно, сказала: – Ах, это чудо первых чувств и откровений…

– Прекрати! – Лорд Бенедикт сжал кулаки, в его глазах бушевала буря.

– Почему ты злишься? Получил отказ, с кем не бывает? К тому же насколько мне известно больше ты отказов не получал. – Бебе испуганно округлила глаза, прикрыла рот тонкими пальцами в кружевных перчатках. – Ой, так ты поэтому злишься? Брось. Кати, милая, обязательно откажи ему: страсть между супругами предпочтительнее злости на родственников. Тем более таких, как я.

– Бебе! – рык лорда меня напугал, а Бебе по-матерински улыбнулась и, будто неожиданно вспомнив, засобиралась.

– А вообще, я засиделась с вами, у меня столько дел, столько дел, – помахав пальчиками леди весело напевая удалилась. – Приглашения пришлю позже.

Легкий удар двери и в холле повисло напряженное молчание: лорд хмуро смотрел на меня, а я вдруг почувствовала себя неловко. И вроде бы надо что-то сказать, а что непонятно.

– Ты…

– Вы правда были влюблены в мачеху? – К моему несчастью, мы одновременно заговорили и вопрос, который слетел с языка раньше, чем я прикусила предательский язык, эхом отскочил от стен. – И как вас отец за это не убил?

– Это не твое дело!

– Простите, – я опустила голову, подняв подрагивающие руки, сняла широкополую шляпу в атласных лентах, цветах и с пышным игриво спускающимся белоснежным пером. Зря Бебе затеяла это, из меня леди, как из лошади жонглер. Лорд Бенедикт никогда не посмотрит на меня, как на женщину. То, что произошло несколько минут назад просто эффект неожиданности. Не более.

– Следуй за мной, – я передернула плечами от холодного голоса лорда, но послушно пошла за ним.

Мы прошли левое крыло, вышли на лестницу для слуг и, вопреки моим ожиданиям, начали спускаться. Стертые каменные ступени, засаленные тонкие перила, казалось, созданы для того, чтобы каждый, кто здесь проходит, свернул себе шею. И прикасаться было противно, но и не держаться оказалось невозможно. Превозмогая брезгливость спустилась, но замерла на последней ступеньке. К такому я оказалась не готова.