Вдоль стены шли ряды узких кроватей, застеленных посеревшей тканью. Из узких окон под потолком едва пробивался солнечный свет. Узкие сундуки перемежались с такими же узкими тумбочками. С противоположной стороны располагались пять дверей.

– Смелее, леди Катриса, – лорд Бенедикт не скрывал сарказма, его кривая усмешка так и просила тапка. – Если здесь и есть живность, то она сама вас испугается. Итак, здесь живет прислуга дома за исключением дворецкого и экономки. А здесь, – лорд открывал каждую дверь, давал мне возможность увидеть ее назначение: – холодная, кладовка, винный погреб и две уборных. Нравится?

– Признаться, нет, здесь очень грязно и…

– Я рад, что вы это заметили, значит, сможете провести качественную уборку.

– Я? – Мгновение ждала, что сейчас лорд улыбнется и мы вместе посмеемся над нелепицей. Вместо этого лорд подошел ближе, наклонился, окутал горьким запахом полыни и миндаля, прошептал, слегка касаясь нежной кожи уха.

– Ты же не забыла зачем в этом доме? Не знаю, что ты сделала с Бебе, но не надейся на ее помощь.

Я отпрыгнула от лорда, растерла ухо, стирая память прикосновения. Как он мог додуматься до такого! Я и что-то сделала с человеком! И зачем этот шепот? Чего лорд добивается? Жену и ребенка я ему не верну, даже Пресветлая не вернет. А испорченные нервы сделают наше совместное проживание просто невыносимым. Зачем же лорд хочет и свою жизнь испортить?

– Я ни на что не надеюсь, – мой голос звучал спокойно и уверенно. Мысленно похвалила себя, а лорду напомнила: – Для уборки у вас есть слуги.

Кто этих благородных поймет, может, без жены он и не знает кто чем занят в доме.

– Ты, видимо, забыла судья отдал тебя мне в услужение…

– А…

– А то, что пришлось заключить магический брак, так это лишь упростит исполнение наказания, – игривые нотки смылись ледяными потоками шантажа: – У тебя два варианта: ты делаешь, что сказано либо судья приставляет к тебе двоих стражников и ты делаешь уборку в их присутствии. Твой выбор?

В ледяных глазах лорда отчетливо читался мой приговор. Пресветлая, за что ты меня так наказываешь?

– А если я и в присутствии стражников не захочу? – Пусть у меня нет и шанса победить, но попытаться все равно стоит.

– Ма-ги-я, – Лорд Бенедикт довольно улыбнулся. – Ты не сможешь избежать наказания. А это твое наказание за убийство. Приступай к уборке!

Как же я его ненавижу и судью, и магию. Ноги сами понесли меня в кладовку, где я взяла деревянное ведро, старую щетку и кусок мыла. В уборной я набрала воды и по-прежнему ведома магией пошла отмывать лестницу. Лорда Бенедикта нигде не было. И то верно, зачем меня сторожить, когда магия прекрасно с этим справится.

Сразу же вспомнился монастырь в первое время меня именно так и наказывали магия заставляла делать то, что хотели наставницы, конечно же, для моего блага и во славу Пресветлой. Чуть позже я научилась играть в послушание наставница Теодея мне всегда верила, она была добра и наивна, а вот с наставницей Дотеей такое редко проходило, ее слова въелись под кожу до зуда.

"Твое наказание"

Зачем только Пресветлая дала людям магию? Мы же относимся к ней как к служанке, никакого почтения. Вот если бы магия исчезла, как было хорошо: никто не имел ни над кем власти. Каждому пришлось бы своим трудом доказывать достойный ты благ или нет. А так выходит у кого магия сильнее тот и прав.

Узурпаторы.

Застаревшая грязь нехотя отдиралась от стен и перил. Некачественное мыло плохо мылилось, воняло и щипало нежную кожу рук. Хотелось плакать от отчаянья, но разве слезы помогут? Пока я все не сделаю или лорд не разрешит уборка должна продолжаться. А этот этаж бесконечный.

Слуги тщательно убирают дом, но на свой цоколь времени нет. Хорошо, что сейчас никто из слуг не болеет: заниматься уборкой под их пытливым взглядом было бы в тысячу раз невыносимее.

Бебе представила меня как хозяйку дома и теперь я убираю за слугами. Ужас. Сегодня надо мной будет смеяться весь дом, а завтра весь Арисар. А когда об этом узнает Бебе, она расстроится и не захочет больше со мной общаться. Это плохо, а с другой стороны – бала не будет. На сам бал я бы посмотрела, но быть представленной, все эти сложные танцы и бесконечные улыбки… Нет. Это не для меня.

– Ох, леди, что же это вы…

– Оставь, лорд наказал леди и запретил помогать и подходить к ней.

За своими тягостными размышлениями не услышала шагов. Я с трудом выпрямила спину и посмотрела на говорящих. Аима смотрела с сочувствием, а вот взгляд Юды окатил презрением. И мысль нехорошая закралась: за какие такие заслуги двадцатипятилетняя девица получила должность экономки? Обычно эта должность достается женщинам за сорок. Девушки опустили взгляд и быстро сбежали по ступеням, скрылись в холодной. Я замерла, чтобы услышать их разговор, но рука продолжала делать круговые движения. Бросила щетку, чтобы не заглушала и без того тихий разговор:

– Платье жалко, – Аима искренне мне сочувствовала это и приятно, и неожиданно, ведь я ей никто.

Платье мне и самой было жалко, но что теперь? ЛОрд Бенедикт недал переодеться. Интересно, если бы он знал, что оно куплено на его деньги огорчился бы или нет?

– А нечего ее жалеть, это она убила леди Летицию, – Юда не скрывала своего отношения ко мне и это странно, ведь ей я ничего плохого не сделала. За что она меня так ненавидит?

– Глупости это, ты посмотри она же совсем ребенок. – Да между нами разница в семь-восемь лет. Какой из меня ребенок?! – Я не узнаю нашего лорда, он же всегда так добр ко всем.